185 Генерализованное описание этого процесса, нередко протекающего весьма долгое время, бессмысленно, ибо у разных индивидов он может принимать разные формы. Единственный общий фактор – появление определенных архетипов. В частности, я бы упомянул тень, животное, мудрого старца, аниму, анимус, мать, ребенка, а также бесконечное множество архетипов, репрезентирующих ситуации. Особое место занимают архетипы, символизирующие цель процесса развития. Необходимую информацию по этому вопросу читатель найдет в моих работах «Психология и алхимия», «Психология и религия», а также в сочинении, написанном мной в сотрудничестве с Рихардом Вильгельмом, «Тайна золотого цветка».

186 Трансцендентная функция отнюдь не бесцельна; она ведет к раскрытию сущностного человека. Прежде всего это сугубо естественный процесс, который в некоторых случаях протекает без ведома или помощи индивида, а иногда и вопреки всякому противодействию. Смысл и цель данного процесса – реализация личности во всех ее аспектах, изначально сокрытой в зародышевой плазме; продуцирование и развертывание изначальной, потенциальной целостности. Для этого бессознательное использует те же символы, которые человечество всегда использовало для выражения целостности, полноты и совершенства, – символы кватерности и круга. Посему я назвал это процессом индивидуации.

187 В моем методе лечения естественный процесс индивидуации служит одновременно и моделью, и руководящим принципом. Бессознательная компенсация невротической сознательной установки содержит все те элементы, которые могли бы действенно и благотворно корректировать односторонность сознательного разума, будь они осознаны, т. е. поняты и интегрированы в него в качестве реалий. Только в очень редких случаях сновидение достигает такой интенсивности, что шок выбивает сознательный разум из седла. Как правило, сновидения слишком слабы и слишком непонятны, чтобы оказать на сознание радикальное влияние. Как следствие, компенсация в бессознательном не имеет непосредственного эффекта. Тем не менее она оказывает свое действие, только косвенное: при длительном игнорировании бессознательная оппозиция вызовет такие симптомы и ситуации, которые перечеркнут все наши сознательные намерения. Посему цель лечения – понять и признать сновидения и все прочие манифестации бессознательного, дабы, во-первых, воспрепятствовать формированию бессознательной оппозиции, которая со временем становится более опасной, а во-вторых, максимально полно использовать исцеляющий фактор компенсации.

188 Данные тезисы, естественно, основаны на допущении, что человек способен достичь целостности, иными словами, что быть здоровым внутренне присуще его природе. Я упоминаю это допущение, ибо, без сомнения, существуют индивиды, которые в целом нежизнеспособны и, по какой-либо причине сталкиваясь со своей целостностью, быстро погибают. Даже если этого не происходит, они влачат жалкое существование вплоть до конца своих дней как некие фрагменты или парциальные личности, поддерживаемые социальным или психическим паразитизмом. Такие люди, к большому несчастью для других, часто оказываются закоренелыми обманщиками, которые за прекрасным фасадом прячут чрезвычайную пустоту. Было бы безнадежным предприятием пытаться лечить их с помощью обсуждаемого здесь метода. Единственное, что может им «помочь», – играть свой спектакль и впредь, ибо истина будет невыносима или бесполезна.

189 Когда лечение происходит указанным образом, инициатива исходит от бессознательного, но вся критика, выбор и решение возложены на сознательный разум. Если решение оказывается правильным, это подтвердится сновидениями, свидетельствующими о прогрессе; в противном случае последует соответствующая корректировка со стороны бессознательного. Ход лечения, таким образом, подобен непрерывной беседе с бессознательным. То, что правильное толкование сновидений имеет первостепенное значение, должно быть достаточно ясно из сказанного выше. Но когда, спросит читатель, можно быть уверенным в правильности толкования? Существует ли более или менее надежный критерий корректности интерпретации? На этот вопрос, к счастью, можно ответить утвердительно. Если наше толкование ошибочно или неполно, мы убедимся в этом, анализируя следующее сновидение. Так, например, прежний мотив может снова повториться в более отчетливой форме, или наше толкование будет обесценено какой-нибудь ироничной парафразой либо столкнется с выраженным сопротивлением. Если предположить, что и новые толкования оказались неверны, общая безрезультатность и тщетность наших усилий дадут о себе знать достаточно быстро в ощущении бессодержательности, бесплодности и бессмысленности всего начинания, так что и врача, и пациента охватит либо скука, либо сомнение. Подобно тому как правильное толкование вознаграждается приливом жизненных сил, ошибочная интерпретация обрекает на застой, сопротивление, сомнение и взаимное иссушение. Разумеется, перебои и остановки в лечении могут возникать из-за сопротивления со стороны пациента, например если он упорно продолжает цепляться за изжившие себя иллюзии или инфантильные требования. Иногда доктору не хватает проницательности, как это однажды произошло со мной. Помню, ко мне обратилась одна весьма умная женщина, которая, по ряду причин, показалась мне весьма странной. Хотя начало было удовлетворительным, в дальнейшем у меня появилось чувство, что я толкую ее сновидения не совсем верно. Поскольку мне не удалось обнаружить источник ошибки, я попытался отогнать от себя сомнение. Однако на консультациях я стал замечать нарастающую вялость беседы. Наконец я решил при первом же удобном случае поговорить об этом с самой пациенткой, которая, по всей видимости, тоже обратила на это внимание. Ночью я увидел следующий сон. Я брел по проселочной дороге через долину, освещенную лучами заходящего солнца. Справа от меня, на крутом холме стоял замок, а на самой высокой его башне на чем-то вроде балюстрады сидела женщина. Чтобы лучше разглядеть ее, мне пришлось так запрокинуть голову, что мне свело шею. Даже во сне я узнал в этой женщине свою пациентку.

190 Из этого я сделал вывод, что если во сне мне пришлось смотреть снизу вверх, значит, в реальности я смотрел на нее сверху вниз. Когда я пересказал ей свое сновидение и интерпретацию, ситуация немедленно и коренным образом изменилась и прогресс в лечении превзошел все ожидания. Переживания такого рода хоть и обходятся дорого, обеспечивают непоколебимую уверенность в надежности сновиденческих компенсаций.

191 Разнообразным проблемам, возникающим в связи с вышеописанным методом лечения, посвящены все мои труды и исследовательские работы, опубликованные за последние десять лет. Однако поскольку в настоящем очерке по аналитической психологии я стремился дать лишь общий обзор, мне пришлось отказаться от детального изложения научных, философских и религиозных аспектов. По всем этим вопросам я вынужден отослать читателя к упомянутой мной литературе.

192 Мы сильно заблуждаемся, полагая, будто бессознательное есть нечто безвредное и может быть предметом развлечения. Разумеется, бессознательное опасно не всегда и не при всех обстоятельствах, однако как только возникает невроз, он служит признаком необычного накопления энергии в бессознательном, подобно заряду, который может взорваться. Здесь необходима осторожность. Никогда не знаешь, что будет высвобождено при анализе сновидений. Нечто глубоко погребенное и невидимое может прийти в движение; весьма вероятно, нечто такое, что рано или поздно все равно выйдет на свет – или не выйдет. Так человек роет артезианский колодец, рискуя наткнуться на вулкан. При наличии невротических симптомов следует действовать с большой осмотрительностью. Однако невротические случаи, несомненно, не самые опасные. Есть люди, на первый взгляд вполне нормальные, которые не выказывают никаких особых невротических симптомов (они сами могут быть докторами) и которые гордятся своей нормальностью; они – образчики хорошего воспитания с исключительно нормальными взглядами и жизненными привычками, и все же их нормальность есть не что иное, как искусственная компенсация латентного психоза. Сами они и не подозревают о своем состоянии. Их подозрения могут найти лишь косвенное выражение: они питают особый интерес к психологии и психиатрии. Такие вещи привлекают их, как свет – мотыльков. Но поскольку аналитическая техника активирует бессознательное и делает его явным, здоровая компенсация в таких случаях отсутствует, и бессознательное прорывается наружу в форме неуправляемых фантазий и состояний чрезмерного возбуждения, которые могут, при определенных условиях, привести к психическому расстройству или даже самоубийству. К несчастью, эти латентные психозы не так уж редки.