– Надо сдвигать, – вздохнул Костя и вопросительно посмотрел на крепких молодцев.

Те без слов подошли к могиле некоего Олега Леонидовича Макарова.

Но плита не поддавалась. Она была толстой и большой, словно закрывала собой братскую могилу. Сверху еще одна была поставлена «на попа», перпендикулярно лежавшей на земле.

– Не, с этой ничего не получится, – наконец признали два бугая, покрасневшие от натуги.

Мы с Костей, Веркой и Сашкой тоже понимали, что щупленький Витя уж точно не мог бы с нею справиться. И почему я ничего у него не спросила? Но, с другой стороны, как я могла предположить, что он умрет? Или его убьют…

Парни тем временем переместились ко второй плите – такой же монументальной, как первая. И добились точно такого же успеха, то есть никакого.

– Что дальше? – посмотрели они на меня.

Признаться, я не представляла, что делать. Почему Витя отметил на плане эти плиты? Как ориентир? И где же он все-таки выбрался на поверхность?

– Надо вывести обитателей замка из равновесия, – внезапно сказал сынок.

Мы все повернулись к нему.

– Раз они пугают всю округу, – невозмутимо продолжал Сашка, – для них нужно тоже придумать что-нибудь этакое.

– Например? – спросила Верка. – Самим обернуться простынями и исполнить тут псалмы? Афганец всех своих подчиненных пригласит, и мы устроим хоровые пения? Я помню, как пьяный Лешка военные песни поет…

– Нет, зачем же так, – ответил Сашка. – Можно полетать над замком. Как раз посмотреть, что у них там делается.

– На чем полетать? – посмотрела я на сына, пока не догадавшись, к чему он клонит. – Я, конечно, понимаю, что Алексей Петрович при желании любую модель самолета достанет, четырехместная «Сесна», например, подошла бы, не говоря уже про вертолет, но…

– Я вообще-то имел в виду ступу, – лукаво посмотрел на меня Сашка.

– Что?! – воскликнули мы все хором. Я успела подумать, что лазание по старым склепам и прогулки по кладбищам не очень хорошо сказались на психике моего ребенка, но вскоре эти мысли мою голову покинули и я стала внимательно слушать, что предлагает Сашка.

А ребенок вспомнил наши с ним выезды на многочисленные курорты и развлечения там. Сашке нравились и катания на водных лыжах, и скутера, и прогулки по дну морскому, но больше всего он любил летать на так называемом водном парашюте.

На тебя надевается спасательный жилет (на случай падения в воду), за спиной раздувается парашют (который не надо раскрывать, потому что его никто не складывает), и летишь ты вслед за катером, к которому привязан длинной крепкой веревкой. Пролетаешь над морем, над пляжем, смотришь окрестности. В зависимости от длины веревки можно лететь выше или ниже, дальность полета, в принципе, не ограничена, но, как правило, у хозяев аттракциона имеется определенный маршрут.

Катер в окрестностях имеется – у друга Вальки, который вместе с ним и девушками наблюдал за некими лицами в белых одеждах. Река проходит за замком, так что тут никаких проблем: плавай в одну и другую стороны. Парашют Алексей Петрович как-нибудь организует, некое подобие ступы – тоже. Гример среди большого штата сотрудников Афганца, в котором есть разные специалисты, точно найдется.

Молодцы, слушавшие с большим интересом, тут же закивали, заявив, что гримеров даже целых два и они умеют так преобразить внешность человека, что родная мать потом не узнает.

– Значит, тебя, мама, бабой-ягой без труда сделают, – пришел к выводу Сашка.

– Ты что, хочешь, чтобы я тут летала?!

– Тетя Вера тяжеловата, – внимательно оглядел подружку мой сынок. – Конечно, надо бы, чтобы кто-то рассчитал возможный вес и…

– Не надо рассчитывать, – ласково сказала Верка, обнимая моего сына за плечи. – Мама будет очень хорошо смотреться в ступе. Или на метле. И, главное, дяде Леше идея должна понравиться. Лана, ты же знаешь, что перед мужчиной следует все время представать в новом облике, раскрывая ему все новые и новые таланты, которые раньше оставались для него тайной.

Подчиненные Афганца вежливо кашлянули, и один из них поинтересовался, как Саша думал делать ступу. Оказалось, что у сынка есть идеи и на этот счет. Ступу следовало прикрепить к парашюту (как – пусть инженеры думают, которые тоже, наверное, есть у Афганца), а сделать ее нужно из пуленепробиваемого материала – на тот случай, если в маму будут стрелять. Мне, конечно, следует взять с собой оружие и, например, кинуть во двор замка пару гранаток для профилактики. Амазонки пусть потом кому хотят жалуются. Кто поверит, что баба-яга пролетала над их территорией и кидалась гранатами? Надо бить врага его же оружием.

Я была вынуждена признать, что мысли у сына интересные (это тоже наследственное?), но заявила, что полечу только в том случае, если кто-то составит мне компанию, например, одевшись чертом. А вообще ведь скоро пятница – тринадцатое число, вспомнила я. Не устроить ли нам тут показной ведьминский шабаш, который должен проводиться в «черную пятницу»? Кстати, ведь на него обычно слетались двенадцать ведьм и черт. Может, нам нескольких мужчин также загримировать, не говоря уже про Верку? Вот и полетаем все над замком? Почему я одна-то?

Услышав меня, соратники Афганца как-то сразу замялись, а потом предложили мне пролететь над замком двенадцать или тринадцать раз – чтобы обитатели подумали, что это разные ведьмы. Ведь можно же каждый раз, например, менять метлу.

– Чертом с рогами переоденешься? – сурово посмотрела я на сына.

– А ты предложи дяде Леше, – ехидненько сказал сынок. – Он ведь тебя не бросит в трудную минуту.

– И рога будут ему очень к лицу, – заметила Верка.

* * *

Когда мы вернулись в особняк Андрея Евгеньевича, отчитались о результатах проделанной работы и выступили с рацпредложением, Афганец вначале открыл рот, потом расхохотался, но сына моего похвалил, сказав, что за такие идеи (если не считать рогов) он ему даже прощает взорванную машину. Сашка расцвел и посмотрел на меня многозначительно.

Однако Лешка не собирался ждать до пятницы тринадцатого, поскольку было неизвестно, что с его людьми могут сделать за такое время, раз Карена Мовсесяна превратили в один сплошной синяк, и велел мне настраиваться на завтрашний вечер. Сегодня, к великому Лешкиному сожалению (и моей радости), подготовить все необходимое для полета было невозможно.

Я попросила отвезти меня в город, напомнив, что мне все-таки завтра на работу, Лешка согласился и отвез меня в свои хоромы, где я заночевала в хорошо известной мне постели.

Утром меня отвезли домой переодеться и я с радостью отметила, что моим родственникам выделены телохранители, правда, с возможностями амазонок, которые они уже продемонстрировали, нельзя было быть абсолютно уверенными, что они с ними не справятся.

Санкт-Петербург, Ленинградская область,