– А ну я тебя сейчас! – заорал он.

Поняв, что намерения у него серьезные, я, не задумываясь (наверное, сработал старый добрый инстинкт самосохранения), вырвала из-за пояса гранату и приказала:

– Брось палку! Или сейчас чеку выдерну.

– Дима, брось палку! – продублировала мой приказ его жена и обратилась ко мне: – А у вас маскарад, да?

Я решила пока не выступать с комментариями.

Дима тем временем палку бросил. Не знаю уж, кому из нас двоих он подчинился. Граждане, поняв, что больше «кина» не намечается, собрались разойтись. Некоторые, по всей вероятности не исключающие, что к ним на самом деле пожаловала нечистая сила, уже отступали. Однако мне требовалось выяснить причину появления танка.

– Иван Петрович, останьтесь, пожалуйста, – вежливо попросила я знакомого дедка.

Но он не успел ни что-то сделать, ни ответить мне.

– Ах ты, мерзавец, уже и с ведьмами водишься? – завопила какая-то сухонькая старушка, наступая на Петровича подобно разгневанной курице. – Нехристь несчастный! Ну я бы поняла еще, если бы ты молодуху завел…

– Зачем меня тогда скалкой охаживала? – робко заметил Петрович, отступая от старухи.

– Потому что глазами своими бесстыжими на Машку, внучку Никифоровны, заглядывался!

На развалинах остались только Петрович со своей бабкой и я. Старики, казалось, забыли о моем существовании и выясняли отношения. Вернее, бабка напоминала Петровичу о том, как он сорок лет назад посмотрел на какую-то Дуньку, тридцать лет назад помог дотащить мешок с картошкой соседке Клавке, двадцать лет назад чинил стул веселой вдове Валентине Васильевне, десять лет назад заигрывал со снохой, а в прошлом году, когда городская Машка приехала к своей бабке осваивать передаваемое в их семье по наследству искусство самогоноварения, дедок так и норовил быть Машке полезен. Ну просто бразильские страсти в одной отдельно взятой русской деревне.

– Так я же не из-за Машки, я из-за самогона! – чуть не заплакал дедок. – Я думал, бесплатно нальют, если я Никифоровне чего-то прибью или починю!

– Ах ты, алкоголик несчастный! – еще громче завопила бабка.

Я решила, что пришла пора вмешаться.

– Простите, пожалуйста, – сказала вежливо, – вы, случайно, не знаете, кто нанял танк?

Бабка опешила, внезапно вспомнив обо мне, но тут в дело вступил дедок, заметивший супруге:

– Ты бы хоть вежливости от ведьмы поучилась. И почему только говорят, «злая, как ведьма»? А я вот смотрю – и не злая, и вежливая. И вообще, симпатичная очень ведьма.

– Я баба-яга, – представилась скромно. Интересно, кто я на самом деле?

Дед со своей старухой не успели ничего ответить, потому что за моей спиной послышался шум: это наконец из погреба вылезла честная компания.

– Покойники ожили, – прошептала бабка и стала истово креститься, а потом бочком-бочком тронулась в направлении своей родной деревни, забыв даже о муже.

Правда, дед остался. И я поняла, почему: все мои знакомые держали в руках по бутылке коллекционного вина. Им явно требовалось выпить после всех переживаний. А дедок был готов принять стакан хоть из рук черта, хоть бабы-яги, лешего, кикиморы, водяного и русалки. Ему дали приложиться к бутылке, но коллекционное вино постоянному потребителю продукции бабки Никифоровны не понравилось. Какие французские виноделы могут соревноваться с русской бабкой, в семье которой из поколения в поколение передавались тайны мастерства? С бабкой, которая пережила все трудные времена вместе со своей страной, не прекращая производства, несмотря на горбачевские законы, и пуще глаза берегла самогонный аппарат, не выдав его никаким представителям власти? Да и какое коллекционное вино шибанет по мозгам, подобно браге бабки Никифоровны? Его пьешь-пьешь – и никакого толку, а у бабки один стакан высосешь – и отрубаешься.

Но главное, дедок сообщил, что никто из деревенских танк сюда не пригонял, танк прибыл со стороны замка.

– А амазонки из башни не вылезали? – уточнил Афганец. – Ты не видел, дед, кто в танке-то сидел?

Дедок покачал головой и попросил еще выпить «вашей дряни». Андрей Евгеньевич аж подпрыгнул на месте, заявив, что бутылка «дряни» стоит баксов сто, но дедок вполне резонно заметил, что у бабки Никифоровны за сто баксов можно полгода отовариваться – а эффект тот же, да и пьется ее продукция гораздо приятнее.

Валентин, сосед Андрея Евгеньевича, в нашей милой беседе не участвовал: ходил в свой дом обследовать нанесенный ему урон. Тут он вернулся радостный, сообщил, что только стекла вылетели (это и так было видно). Ступа, парашют и все остальное, приготовленное для сегодняшних полетов, цело, и его дружок нас давно ждет. Следует ехать в его деревню и загружаться в катер.

Андрей же Евгеньевич, осмотрев то, что осталось от его дома, схватился за голову – но только в первый момент. Затем в нем проснулась решимость, и он заявил, что потребует компенсацию с этих треклятых амазонок. Они собственноручно будут ему особняк отстраивать.

– Правильно, пахать надо на бабах, – подтвердил быстро опьяневший дедок.

– Лана, – повернулся ко мне хозяин разрушенного особняка, – пожалуйста, гранат не жалейте.

– Но если их всех убить, кто вам будет дом отстраивать? – резонно заметила я.

– Будем действовать по обстоятельствам, – сказал Афганец, обнимая меня за плечи. – Пошли к Вальке. Мне надо переодеться.

Переодевался он в специально приготовленный костюм черта, сшитый как раз по размеру. Рога были прикреплены к капюшону, длинный хвост болтался между ног. Я с трудом сдержала смех, увидев Лешку в таком обличье. Физиономию он намазал сажей из печки.

Ленинградская область, 2 августа, понедельник

Когда мы вдвоем вышли из дома, уже никто не прятался и не крестился. Все соседи разошлись по домам. Дедка к тому времени отправили назад в деревню. Испугавшиеся меня бизнесмены оказались партнерами Андрея Евгеньевича и теперь желали посмотреть наши полеты: все же какое-то разнообразие, а то избитые развлечения порядком надоели.

Но возникла транспортная проблема: все собравшиеся не могли загрузиться в уцелевшие машины одновременно, поэтому мы перебирались в деревню, где жил Валькин приятель, поэтапно. Там нас ждал катер, рассчитанный на шесть человек.

В катер загрузились мы с Афганцем, верный Вовчик, который и будет управлять плавсредством, Сашка и два молодца Афганца, чтобы в случае необходимости оказать нам огневую поддержку.

Остальные остались на берегу, решив, что часть наших с Алексеем Петровичем полетов увидят и с этого берега. Костя понуро накачивался коллекционным вином, так как Верка уже удалилась с одним из бизнесменов в ближайший особняк, где им любезно предоставили апартаменты. Верка никогда не забывает про зарабатывание денег.