– Потому что не сразу ее раскусил! – Елизавета Федоровна воздела вверх указательный палец, подчеркивая значимость сказанного. – Вы же сами видели, какая она хитрая. Но сумел же? И не поддался! В отличие от твоего наивного сынка! – в ее голосе прозвучало торжество. Хоть здесь ее Игорек оказался прозорливее и умнее.

Екатерина Федоровна покачала головой, чувствуя себя ужасно виноватой.

– Что-то здесь не так. Вот сердцем чую, что не так все просто. И что я Стасу скажу? Он заявит, что это было не мое дело, и будет прав.

– Я с ним сама поговорю. Меня он послушает, как миленький! – бабушка гордо задрала нос. – А ты собственной тени боишься!

Екатерина Федоровна подошла к валявшемуся на столе контракту и снова взяла его в руки. Заметив подпись в конце текста, решила:

– Я Максимыча знаю. Позвоню-ка я ему. – Не обращая внимания на ироничные гримасы родственниц, набрала его телефон. – Добрый день, Максимыч! Узнал? Приятно. Слушай, ты когда брачный контракт сына составлял, тебя ничего не напрягло? Откуда я узнала про контракт? Это неважно. Ты лучше мне скажи – ты знаешь, для чего Поле нужны были деньги? – выслушав ответ, она побледнела и схватилась за сердце. – Вот я это чувствовала, чувствовала! Для чего еще порядочная девочка будет себя, по сути, продавать. Спасибо!

Отключив телефон, она упала в кресло и схватилась за голову.

– Сын меня никогда не простит! Что я наделала!

– Чего он тебе наговорил, этот мошенник? – настороженно спросила бабушка.

Не отнимая руки от головы, Екатерина Федоровна ответила:

– У Полины смертельно болела мать. И спасти ее могла только операция за рубежом. Вот и вся история.

– Вранье! Красивая сказочка! – презрительно отмела сказанное Максимычем бабушка. Ей своя версия была как-то больше по сердцу.

– Да, почему Полина никому о своей больной матери не говорила, а? Да потому, что та и не болела! – въедливо добавила Елизавета Федоровна. – И не забывай про любовника! Она с ним каждый день встречалась!

– Как она могла с ним каждый день встречаться? Ее Стас на работу отвозил и привозил! – Екатерина Федоровна недоверчиво махнула рукой. – Туфта это!

– Ну, наверное, он вместе с ней работает, только и всего, – не стала заморачиваться такой ерундой сестра. – Игорь врать не станет!

– Да! Он мне даже видео показывал! Где они вместе стоят, за ручки держатся! – Александра Ивановна брезгливо сморщила нос. – Этот Толик толстый такой, пузатый, но богатый, на «тойоте»! Так что все опять упирается в деньги!

– И что же там, на этом видео, криминального?

– Он ее обнимает! – с торжествующей улыбкой доложила бабушка. – Это, по-твоему, не доказательство?

– Нет. И для чего Игорь за ней следил, раз у него есть это видео? Ему что, делать нечего? Она далеко не каждый день во время обеда на улицу ходит!

– А с чего ты взяла, что съемка сделана на улице? – подозрительно спросила Александра Ивановна. – Я тебе об этом не говорила!

Екатерина Федоровна свирепо рыкнула:

– А «тойота» что, у нее в офисе стояла? Может быть, прямо в бухгалтерии?

Елизавета Федоровна примирительно заворковала:

– Успокойся, дорогая! Радуйся, что избавилась от подобной родственницы. Так что все хорошо…

Сестра не стала слушать ее увещевания:

– А не Игорь ли тебе, мама, подсказал выгнать Полину из квартиры Стаса? – Екатерину Федоровну охватило неприятное подозрение. – Не поверю, что до этого додумалась ты сама.

– Так Игорь и сказал, – наивно подтвердила Александра Ивановна. – Что нечего ей за счет Стаса жировать. И я считаю, он прав.

– Вот оно! – взвизгнула от своей догадки Екатерина Федоровна. – Вот в чем его коварный план! Мы ее выгоняем из дому, ей, несчастной, идти некуда, а тут он, рыцарь на белом коне, ее, бедняжку, спасает! Деловой какой! Прохиндей! Проныра!

– Не забывай, ты о моем сыне говоришь! – вступилась за семейную честь сестра. – И не нужна ему эта стервочка!

И тут мать озадаченно проговорила:

– Стойте, стойте! Он мне, уходя, какую-то странную фразу сказал. Подождите, сейчас вспомню.

Сестры замерли, глядя на мать. Та приложила палец ко лбу, пытаясь ухватить мысль за убегающий хвостик.

– Что же он сказал? Что? Меня это еще изрядно напрягло. А, – наконец сообразила она, – он сказал, что у него все получится и плевать ему на всю родню! Я еще не поняла, что у него должно получиться. Переспросила, но он не ответил. Просто ушел.

Екатерина Федоровна встрепенулась.

– Вот-вот! Все это не так просто! Никогда не поверю, что он так беспокоился о Стасе и его проблемах. Это он о себе заботился. – И сердито велела сестре: – Узнай, едет ли Игорь на работу? Если едет, то когда? Уверена, никуда он не едет, а собирается встретиться с Полиной и уговорить ее уйти к нему.

Елизавета Федоровна фыркнула.

– Что ты выдумываешь? Он только на Новый год приехал! Как обычно. Второго, небось, уже уедет. Он всегда уезжает второго. Сейчас позвоню ему и уточню, если ты мне не веришь.

Екатерина Федоровна погрозила ей пальцем.

– Не вздумай ему звонить! Позвони тем, с кем он работает. Они врать не станут.

– Ну хорошо. Учти, я уверена, что он уезжает. А ты пустыми извинениями не отделаешься. – Обиженно поджав губы, Елизавета Федоровна набрала чей-то номер. – Саша, здравствуй! Это мама Игоря звонит. Вы когда обратно едете? Ты один едешь? А как же Игорь? Да? – и она уронила руку с телефоном. Сдавленно прошептала: – Сын не едет. Он отпуск взял и уедет только в феврале.

Дамы переглянулись.

– Он нас использовал! Знал, что мы, как наивные дуры, помчимся отношения выяснять! – Елизавета Федоровна была в шоке. – Как он мог?

Екатерина Федоровна закрыла лицо руками и жалобно заплакала.

– Зачем, зачем я это сделала?

Мать молча теребила носовой платок, переводя растерянный взгляд с одной дочери на другую.

– Давайте звонить Полине! – решила обескураженная Елизавета Федоровна. – Придется извиняться. Катя, звони!

Та вынула телефон и дрожащими руками набрала номер. Из сумочки Александры Ивановны раздалась приятная музыка. Сестры враз повернулись к матери.

– Это что?

Та, покраснев, вынула телефон.

– Я его случайно захватила, когда на кухню попить зашла. Он на столе валялся. Вот я и…

– Ты украла чужой телефон! – потрясенно выпалила Екатерина Федоровна. – Мама, как ты могла?!

Та укоризненно возразила:

– Я не украла, а взяла. На время.

– Да понятно, для чего ты его взяла, – Елизавета Федоровна осуждающе смотрела на мать. – Чтобы до Полины никто дозвониться не мог. И что теперь?