Карат, не дожидаясь полной остановки машины, спрыгнул на асфальт, с силой крутанул обеими руками в плечах, разминая конечности, одеревеневшие после долгой езды, снял с пояса кирку, двумя ударами успокоил подбежавших мертвяков и замер, оглядывая заправку. Над головой прожужжал оружейный модуль, направив стволы туда же, – Диана определила сооружение, как самый опасный объект в округе.

Выждав с минуту, Карат пришел к выводу, что или место не сулит нехороших сюрпризов, или тут затаилось что-то, похожее на элиту, убившую одного из бойцов Расиста. Такую тварь, увы, обмануть чересчур сложно, она сама кого хочешь обманет. Если уж нарвался, готовься к неизбежным потерям.

Гранду надоело сидеть в железном нутре бронетранспортера, выскочил через открытый люк, просеменил мимо Карата, оглянулся на ходу, бросив презрительный взгляд и прошествовал дальше, как ни в чём ни бывало.

От сердца отлегло. Чуйка у серого такая, что даже самую крутую тварь засечет гарантированно – проверено не раз. В маленьком отряде он работал не только за инструмент психологической разрядки методом поглаживания по шерсти, а и за сенса.

Капризного сенса.

Сжимая наизготовку один из автоматов, подогнанных Расистом, Карат прошел мимо колонок и остановился перед раздвижными дверьми. Они пребывали в непривычно-полуоткрытом положении, однако, ничего удивительного в этом нет. Всё дело в том, что при отключении электричества такие створки можно легко передвигать вручную. Те, кто разблокировали выход, решили, что не стоит тратить силы на полное освобождение прохода. Ну и захлопывать за собой тоже не стали.

Внутри не обнаружилось ничего угрожающего, или хотя бы интересного. Слегка пованивало испортившимися продуктами, жужжали мухи, под ногами валялись стандартные для заправок товары, разбросанные мародерами. Осмотрев всё, Карат вышел и взмахнул рукой. Бронетранспортер свернул с дороги, подкатил к колонкам.

Их люка высунулся Шуст, пожаловался:

– Ведра в коробочке нет. Придется поискать.

– Ты что, ведром заправляться решил? – уточнил Карат, слабо представляющий, каким образом производится этот процесс без электричества, или малогабаритного насоса.

Такой насос возят с собой все рейдеры, но их группа, пока что, таким не обзавелась.

– Можно не ведром, можно ладошками из цистерны начерпать, – флегматично предложил Шуст.

– Понял. Поищу ведро.

* * *

Горючее в цистерне нашлось, но уровень его оказался куда ближе к днищу, чем к горловине. Пришлось не просто зачерпывать, а спускать ведро на буксирном тросу, прихваченном со стенда с товарами для автомобилистов. Естественно, это не способствовало ускорению процесса, да и бак у бронетранспортера оказался немаленький. Неудивительно, ведь тяжелая машина пожирает около литра на километр при неспешном передвижении по нормальной дороге.

Карат с Шустом занимались возней с ведром, Диана оставалась под защитой брони, где игралась с управлением оружейным модулем, а Гранд…

Кот, моментально пропав в самом начале, как это частенько с ним случается, появился также внезапно. Только что его не было, и вдруг нарисовался возле цистерны, где расселся на асфальте с настороженным видом.

Карат, поняв, что Гранд не в настроении, уставился в ту же сторону, что и кот – на дорогу.

Шуст же, ничего не поняв, недовольно заявил:

– Чего тормозишь? Кто ведро понесет? Пушкин, что ли?

– Кот волнуется.

– И что? Успокоительного ему выписать?

– Да ты что, не понимаешь?!

До товарища, наконец дошло. Поставив ведро под ноги, он тоже вытаращился на дорогу и уже через пару секунд неуверенно сказал:

– Кажется, мотор шумит. Едет кто-то.

Переглянувшись, не сговариваясь бросились к бронетранспортеру. Через миг обоих обогнал кот, первым подоспев к ближайшему люку.

Скатившись вниз, Карат бесцеремонно отодвинул Диану, ухватившись за пульт управления, а Шуст, чуть ли не через голову перепрыгнув, плюхнулся на водительское сидение.

Девочка, не обидевшись на грубость, припала к бортовой бойнице и вскрикнула:

– Блин!!! Смотрите!!! Да блин, тут такое!!!

Карат, переключая обзор, поймал в визир дорогу и желание выдать Диане выговор за беспредметный доклад куда-то исчезло.

По дороге мчалась машина – стандартный легкий транспорт Улья. В прошлой жизни это был простой пикап, а здесь его маленько укрепили и вооружили громоздким кустарным огнеметом. Мчалось это неповоротливое чудо техники так, будто вообразило себя гоночным болидом, а боец в кузове целился назад, готовясь очень тепло встретить преследователя – тварь, которую Карат, от неожиданности, сначала принял за элиту. Но уже через секунду осознал, что у страха глаза велики – всего лишь рубер, даже не слишком матерый. Весу в этой туше уже прилично, но это не мешало мертвяку не отставать.

Да ладно бы отставать, мертвяк, наоборот, догонял. И судя по подпалинам на морде, вероятность хлебнуть порцию огнесмеси не пугала его своей новизной. Попробовал уже, и это его не сильно впечатлило.

Почти не задумываясь, Карат переключился на пушку, повел джойстиком, выставил прицел чуть впереди пикапа, дождался, когда машина проскочит, нажал на гашетку. Бронетранспортер заметно задергался от отдачи, отправив очередь из полудюжины снарядов. Как минимум, парочка попала в рубера, сбив тварь с ног, заставив покатиться по асфальту, теряя скорость.

Дождавшись, когда мертвяк почти остановился, навел пушку поточнее и выпустил еще два снаряда одиночными. На последнем выстреле довольно осклабился, углядев, как разлетелись височные пластины, – хорошо защищенная голова не справилась, поддалась натиску металла.

Шуст, в душе которого не водилось ничего, кроме толстенного хомяка, с досадой выдал:

– Да ты на него восемь снарядов перевел!

– И что?

– Да им же цены нет!

– Не ной, руберы на хабар жирные.

– Жирные? Да за один снаряд-тридцатку, обычно, горошину просят, а в этом клиенте не факт, что восемь достанем. Да и не купить их к нашей пушке, сам же знаешь.

– Может где-нибудь и продадут.

– Ага. За три цены, если не за пять.

Карат не только языком шевелил, он продолжал отслеживать обстановку, опасаясь появления новых тварей, и за пикапом краем глаза посматривал. Тот начал останавливаться, одновременно выруливая к заправке. Пришлось демонстративно на него навестись, давая понять, что подпускать огнеметную машину на опасную дистанцию не намерен.

Там недвусмысленные зрелища оценили правильно, остановились метров за пятьдесят. Дверь со стороны пассажира раскрылась, выпустив ничем не примечательного мужчину в полувоенной одежде и с пистолетом-пулеметом в руках. Держа оружие стволом вниз, он трусцой приблизился и заорал так, что шум двигателя не помешал расслышать слова, залетевшие через незакрытые люки: