Все желают друг другу спокойной ночи.

Темнота и тишина в келье. Паскалю кажется, что он задрёмывает, но струя свежего воздуха из окна не даёт окончательно провалиться в сон; пахнет теми фиолетовыми цветами и ещё как у него на заводе, резиной, – и тут накатывает шум, хихиканье, хохот, болтовня, подъезжает машина, слышится резкий разговор и всё тонет в хохоте. Дверь отворяется.

Ку-ку!

Разноцветные фонарики, стук и гром – серые почтительно впускают развесёлого и пьяного мужика. Широкоплечий, плотненький, с квадратным лбом и маленькими мохнатыми глазками, весь изумлённый, – ему кажется, видимо, что он летит или плывёт – весь опутанный какими-то растениями, весь в зеленой тине, мокрый, в белом сливочном костюме, с него течёт вода.

Вики! – радостно вопит он. – Мы… мы счастливы!.. Вики! Я хчу сказать что… что я хчу сказать – будь моей женой!.. На деревьях эти… мадригалы, гамадрилы… мы царя даже уже нашли… только нам его не разрешили… но ты так з-зддрв пер… пердумала! Какое счсч-тье!

Привет, Слава! Минуту, а где Катя? – Вики встаёт на ноги.

Сливочный мужчина сказочно пьян, в точечках-

глазах у него зелень и радуги, он медленно упадает прямо на пол, на колени, шарит ладонями по полу:

Какая Катя? А-а, кукла Катя! Невеста, в смысле! Даа… симпатичная была… Не помню, куда-то завалилась! – Мжт утонула в этом… в озере?.. Да и зачем нам Катя? Конечно, она симпатичная, но ты же, Вики, намного, на мно-ого, – он делает руками широко, – ты Вики гораздо лучше! Вообще кто сказал, что на этой вот, на этой… на этой самой… на СВАДЬБЕ, что надо обязательно жениться на невесте?! Ну, конечно, я понимаю – это традиция, но хто сказал что… Ну конечно, я уважаю традиции, но ведь мир не стоит на месте!.. Вот я считаю, что на тамаде тоже можно жениться… тем более у тебя такие роскошные… такие весёлые… – сливочный пытается ухватить Вики за грудь, но Вики отскакивает, и сливочный медленно упадает на Паскаля с Яндой. Янда злобно хватает его за лацканы и отшвыривает. – А чво обижаться? – сливочный нежно берётся за косяк и переглядывается с серым. – Чего они т-т э-т, а? Ты чего, Вики, хочешь здесь чоли сидеть? Да ты знаешь, что вас вообще отсюда выпускать не собираются?.. А так ты будешь моей, и я… спасу тебя, дам тебе целый мир… – сливочный пускается в спотыкающийся пляс.

Э-э, Слава, – говорит Вики, – простите, но я ведь не планировала выходить за вас замуж!

Что-о? – сливочный как будто мгновенно трезвеет, вытаскивает из внутреннего кармана какую-то мятую бумагу и тычет пальцем. – Планирование? Это какое такое планирование?! А вот здесь что, мелким шрифтом?! В нашем с тобой договоре?! За отдельную сумму я вправе потребовать дополнительных услуг! А вы мне обязаны эти услуги предоставить!.. А я за отдельную отдельную сумму, а не что-нибудь!.. А если нет, то я договор разрываю, билет возвращаю, и все дела! И денег тогда вы никаких у меня не получите! Хотя я очень доволен вашей работой над моей свадьбой!

Не получу так не получу, – Вики. – Давно поняла, что вы жмот.

Не-ет, вы не поняли!.. – грозится сливочный. – Вы не просто денег не получите, я с вас ещё и неустойку потребую!.. Я вас обдеру, уважаемая, как липку! Будете знать как… обманывать честного человека!.. Это моя свадьба, и я имею право провести её так, как хочу, в том числе и поменять невесту на любую другую, в том числе на вас, Вики!.. И у меня ОЧЕНЬ хорошие юристы, которые ДОКАЖУТ, что в данной ситуации прав я, а не вы!.. Вам придётся платить по счетам… не только своим имуществом, но и всей будущей заработной платой!.. Вы окажетесь у меня в рабстве, вечном долговом рабстве… вы будете зависеть от меня полностью и целиком, уважаемая Вики… но есть путь этого избежать!

Таки шо, я не знаю? – Вики театрально озирается, как бы приглашая в свидетели Янду. – Только мои шнурки слишком короткие, не получится.

Нет! – сливочный снова убирает договор во внутренний карман, хлопает себя ладонью по пиджаку с левой стороны и начинает легкомысленно шататься. – Ви-ик! Вики! Выходи за меня замуж! Ты пленила моё сердце! И у тебя такие грандиозные… такие великолепные… такие невероятные…

Давай до свиданья, – Бармалей заглядывает сливочному через плечо. – И договорчик, пожалуйста, подай сюды. Боба, помоги-ка.

Боба тоже подходит вплотную к сливочному.

Стойте! – сливочный вдруг снова перестаёт шататься. – Погодите! Стоп. Сейчас я отдам вам договор! Сейчас отдам. Только один шаг в сторону, у меня для вас есть важная информация, товарищ Бармалей. Важная!

Услышав слово «информация», Бармалей допускает ошибку.

Только быстро.

Я вас, Бармалей, хочу предостеречь! – сливочный хватает его мокрой русалочьей рукой за плечо, кивает головой в сторону Вики и свистящим голосом: – Проститутка и сумасшедшая… Трахалась со всем городом… Поставила себе цель – двадцать мужчин за месяц… и достигла её…

Минуту, – Вики говорит, – ты не точно излагаешь.

А что? Ты, Вики, будешь утверждать – я не прав?

Не прав, – подтверждает Вики, – не достигла, а – перевыполнила.

я выбирала качественных мужчин

Больше всех меня привлекали предприниматели…

Спрашивала, «ты предприниматель?» И если да – старалась, чтобы он в меня кончил.

Чтобы меня переполняло предпринимательским духом.

А потом – поставила другую цель: выйти замуж. Быстро.

За три дня.

И что вы думаете, вышла.

Вижу цель – не вижу препятствий.

Как знакомилась-то? На сайте знакомств. В интернете. И на улице.

Только не думайте, что это как-то механически происходило.

Это происходило дико круто, больно и прекрасно. Крышесносно.

И, как правило, это было не по разу с каждым. А мы продолжали. Нам хотелось продолжения.

И к концу месяца мужчины накапливались. Их становилось больше и больше.

Я уже не могла скрывать их друг от друга. Некоторые обижались, но мне было пофиг. Находились другие.

Наконец дело дошло до того, что я всё время, непрерывно, встречалась и трахалась.

Тело приобретает такую чувствительность… Ты как будто вся – цветок… Да, это очень банально, вообще всё это звучит и по сути дела есть дико банально. Но изнутри это совсем иначе ощущается. Словами я, наверно, могу не всё…

Да, я ещё и работать успевала. Ну, в смысле, работать. Бывать на работе. У меня работа тогда была всё равно – сиди пиши. Но и в офисе я постоянно бывала. Можно сказать, горела на работе. Круглосуточно стала там сидеть. Хотя уже делать ничего толком не могла, как я сейчас понимаю. Но мне-то казалось…

Потом начальник заметил, что у меня странная речь какая-то, спросил, не употребляю ли я наркотики, – я сказала, что нет.