– Это наш номер, – положил на прикроватный столик визитку Лок. – Непосредственно нашего отдела. Так что позвоните напрямую.

Старик благодарно кивнул, но по взгляду было заметно, что отпускать новых знакомых не хотел.

– Вы можете позвонить в любой момент, – повторил юноша.

– Хорошо, мальчик, – выдавил улыбку тот.

Жаклин возвышалась над его кроватью, закуривая последнюю сигарету в пачке.

– Вашу жену мог убить маньяк.

Лок остановился в дверях и прошептал что-то грязное.

– Почему вы так думаете?

– Ее убийство связано с цепью подобных, – металлически продолжала девушка. – Но как именно нам установить не удалось. Пока что ни у одной из жертв не было родственников. Ваша жена – исключение. Имена Михаэль Сванссон и Николас Эшби вам не о чем не говорят?

Питер напряженно задумался и печально покачал головой.

– Кто они?

– Механик и студент. Еще две жертвы. Вы ведь не думаете, что ваша жена могла кого-то убить?

– Ну, разумеется, нет! – возмутился Питер.

– Этот некто, четвертая сторона, не бросает работу незавершенной. Так что оставлять вас наедине я бы не стала. Но еще меньше мне хочется торчать дома и быть чем-то вроде гувернантки. В любом случае, наш номер у вас есть. Заметите нечто подозрительное – звоните немедленно.

Мужчина закивал, но в его глазах читалась тревога.

– Не бойтесь, Питер, – успокоил его Лок. – Нас больше, и мы быстрее.

– Пока что мы этого никак не доказали, – все же оставила последнее слово Жаклин.

– Полагаю, обратно мы будем ехать не так быстро? – понадеялся Лок, пристегивая ремень. – Нам ведь некуда спешить.

Жаклин кивнула и поехала с действительно меньшей скоростью.

– Почему ты никогда не слушаешь музыку в машине? – поморщился он, теребя уши. – Не переношу такую тишину. Заедем в кафе по дороге? – предложил он.

– Могу остановить где-нибудь, а дальше сам справишься.

– Невероятно любезно с твоей стороны, но без компании я обычно не обедаю.

Пошел мелкий смешанный с дождем снег. Он оседал на лобовом стекле, поэтому дворники работали без пауз.

– Я заметил, ты не ешь мясо, – возобновил диалог аспирант, – и даже провел собственное расследование, чтобы понять почему.

– Я вообще почти не ем, – без эмоций сообщила Жаклин. – Не только мясо.

– У тебя вторая группа крови, – пропустил ее слова Лок, – а она считается вегетарианской. У тебя просто нет потребности к животной пище. А вот у меня первая, поэтому я абсолютный мясоед. Ни дня на чисто растительной пище не протяну. Вообще люди первой группы считаются почти вымирающим видом. Самым ранним и самым опытным. Я не хвастаюсь, так говорят в передачах. Ты ведь… ты смотришь передачи? – усомнился он.

– Я вообще стараюсь телевизора смотреть поменьше. За меня это делает птица.

– А я-то думал, это очередная шутка кого-то из информационной базы. Они любят про тебя байки сочинять.

– Например? – отвлеклась от дороги Жаклин.

– Например, то, что ты расчленила своих родителей, прежде чем попасть в Швецию.

Девушка с любопытством на него смотрела, не замечая того, что выезжает на встречную полосу и целиться в гудящий грузовик.

– Если не хочешь рассказывать о личной жизни, – указал на стекло юноша, и, наконец, сам взялся за управлением руля, – ее сочинит коллективный разум. Просто не подставляйся, понимаешь? Не делай из себя уязвимой мишени. Если не хочешь делиться личным – не показывай личности. Не демонстрируй свои отличия от других так явно. Сливайся с остальными, дублируй их шаблонные действия и манеры. Не давай им повода над собой шутить. Но это вовсе не значит, что ты не можешь поделиться с тем, кому ты не безразлична, – добавил аспирант, чуть пригнувшись и немного смущаясь. – Иногда самые верные советы получаешь от постороннего. Того, кто сможет посмотреть на ситуацию чистым и незамутненным взглядом.

– Я чувствую какой-то намек, – поморщилась Жаклин.

– Вовсе нет, – отпрянул он, отворачиваясь к своему окну.

– Вот и чудно. Не люблю намеков. Жаклин Врана, – прервала монофонию на первом гудке она.

– Закончили? – спросила возбужденная Соня.

Жаклин кивнула. Соня уже научилась считывать ее жесты по телефону, поэтому продолжила:

– Тогда у меня для вас еще кое – что. Может, показаться весьма интересным.

Лок превратился в слух, пригнувшись над ухом напарницы. Жаклин перевела на громкую связь и выставила мобильный, чтобы не терпеть такую близость постороннего дыхания.

– Убийство. И что самое занимательное, в доме престарелых. Задушили старуху. Адрес высылаю. Можете направляться туда уже сейчас.

На место они прибыли, когда тело старухи уже грузили в машину скорой помощи. Жаклин потребовала, чтобы мешок вскрыли. Сотрудники были вынуждены подчиниться. Разрезали мешок и приоткрыли верх, чтобы продемонстрировать уже знакомое ей лицо.

– Это она? – спросил через плечо Лок. – Женщина с последнего снимка?

Жаклин кивнула и потребовала, чтобы от пакета избавились полностью.

– Что?.. Что вы делаете? – спросил удивленный мужчина и сестра, которая наблюдала за старухой в доме престарелых.

Девушка на них внимания не обращала и продолжала ощупывать холодное тело под одеждой, одновременно выворачивая карманы. Наконец, глаза Жаклин прояснились. Она вынула бумагу из вязаного свитера и приказала спрятать тело.

– Больше оно мне не понадобиться, – пояснила она, оглядывая толпу. – Кто за ней наблюдал?

– Я, – вызвалась молодая девушка в черном халате.

– Уделите нам пару минут, – кивнула на двери дома Жаклин.

От больницы это место отличалось незначительно.

– Как давно она здесь живет? – опустилась на диван в гостиной она.

Семенящий за ней всю дорогу Лок упал рядом и указал на кресло любезным жестом. Испуганная девушка медленно села и убрала упавшие локоны за уши.

– Я слежу за миссис Ясперсон вот уже четыре года. До этого она уже провела здесь не менее пяти лет.

– И как часто она покидала заведение?

– Сколько я помню, она за пределы парка я ее не увозила.

– то есть она калека? – уточнил Лок.

– Ей семьдесят восемь лет. Может, так говорить неприлично, но в ее возрасте все мы будем калеками. Она еще очень хорошо сохранилась. Оставила ясность ума и чувство юмора.

– Как часто ее навещали родственники?

– Насколько я могу судить, родственников у нее немного. Во всяком случае, она ни о ком не рассказывала. Как-то раз обмолвилась, что дочь живет в Америке, брат во Франции, а его дети в Италии. Даже если семья ее достаточно велика, то явно не сплоченная. Но думаю, это как-то связано с ее характером, – смущенно оглянулась она, будто ее может слышать дух старухи.