— А мистер Черч? — беспечно поинтересовалась Тейла.

Я помалкивала, погрузившись в новую фантазию. В моих мечтах меня выбросило на пустынный остров в Карибском море или я оказалась в плену на пиратском корабле и пребывала в ожидании Ксавье. Наверно, поэтому девушки и забыли обо мне, иначе не стали бы болтать о Габриеле в моем присутствии.

— Он — легенда, — выдохнула Молли.

Я почти видела вращающиеся в ее голове колесики. Ее увлечение Габриелем росло день ото дня, подхлестываемое его отстраненностью. Жаль, что Молли получит отпор. Габриель фактически высечен из камня и не способен ответить на ее чувства. Он так же далек от человеческой жизни, как небо от Земли. Глядя на людей, он видит лишь души, которым угрожает опасность. Не уверена, что он вообще отличает мужчин от женщин. А Молли предавалась иллюзиям, что он не сможет противиться женскому очарованию, если девушка ловко разыграет свои карты. Однако она понятия не имела, кто он в действительности. А в Царстве Божьем он известен как Ангел Справедливости.

— Он зажатый, — заметила Тара.

— Нет! — воскликнула Молли. — Ты его совсем не знаешь!

— А ты?

— Хотелось бы.

— Ну-ну…

— Он — учитель, — вмешалась Меган, — и ему за двадцать.

— Музыка — не особо серьезный предмет, — возразила Молли.

— Ну и что? — усмехнулась Тейла. — Подружка, он не нашей лиги.

Молли сощурилась.

— По-моему, он сам по себе.

Тут барышни уставились на меня. Воцарилось неловкое молчание.

— А насчет выпускного бала… — оживленно заговорила Меган.

Когда Ксавье высадил меня около дома, Айви покрывала глазурью кексы. Переносица у нее была измазана мукой, глаза сияли: похоже, процесс захватил ее. Все ингредиенты в мерных чашах она выстроила в ряд. Сейчас сестра посыпала свои изделия карамельной крошкой, образовывая идеальные и совершенно одинаковые узоры. Прямо миниатюрные произведения искусства! Когда я вошла, Айви преподнесла мне один.

— Выглядит аппетитно, — произнесла я. — Могу я обсудить с тобой кое-что?

— Конечно.

— Габриель разрешит мне пойти на школьный бал?

Айви замерла.

— Ксавье пригласил тебя, да?

— Допустим. И что? — спросила я.

— Успокойся, Бетани. Смокинг ему к лицу.

— И ты не видишь здесь проблемы?

— Нет. Вы будете прекрасной парой.

— Если я доберусь вовремя.

— Бетани, к чему пессимизм? — произнесла Айви. — Разумеется, мы спросим Габриеля, но школьное мероприятие не стоит пропускать.

Мне не терпелось услышать мнение брата. Он гулял по пляжу, и я потащила с собой Айви. На гребнях волн скользили смельчаки, имитируя движения опытных серфингистов, а под пальмами продавали мороженое. В другом направлении темнели зазубренные утесы берега Кораблекрушений. Это была опасная зона — океанская зыбь, сильные ветра и яростные буруны. Иногда туда заплывали ныряльщики, ища особо ценные обломки, но, как правило, на воде покачивались лишь чайки.

Брат присел на валун, торчащий из песка. Солнце, отражаясь от белой тенниски, создавало вокруг него ауру света. Я предположила, что Габриель охвачен печалью. Наверно, на него давит бремя знания, которым он ни с кем не может поделиться. Он восприимчивее к человеческим страданиям, чем Айви и я, а нести подобную ношу в одиночку нелегко. Думаю, он видит трагедии и катастрофы будущего. Неудивительно, что он мрачен. А служение непосредственно Создателю обрекает его на изоляцию. Именно этим объясняется свойственная ему суровость. Молодняк восхищается им, но у взрослых всегда возникает неловкое чувство, будто их осуждают.

Почувствовав, что за ним наблюдают, Габриель поднялся. Я попятилась. Мне показалось, что я вторглась в его личное пространство, но брат приветливо помахал нам рукой и подозвал к себе.

Он помог нам забраться на соседние камни, и мы сели.

— Неужели я в засаде? — пошутил он.

— Можно мне пойти на школьный бал? — выпалила я.

Габриель изумленно покачал головой.

— Не думал, что тебе это интересно.

— Все уже несколько месяцев только о нем и говорят и разочаруются, если я пропущу его. — Я легко похлопала его по плечу. — Ты-то сам ведь будешь там.

— Я должен следить за порядком, — вымолвил Габриель. Перспектива буйного школьного вечера его явно не радовала. — По мне, это просто пустая трата денег и времени.

— Всего лишь часть школьной жизни, — заметила Айви. — Чем не способ приобрести новые впечатления?

— Точно, — подтвердила я. — Мы будем в гуще событий. Если бы нашей целью являлось наблюдение издалека, не надо было и покидать Царство Божье.

— А разве тебе не нужно специально наряжаться? — уточнил Габриель.

— Совсем чуть-чуть, — соврала я.

— Насколько я понимаю, речь идет об одной ночи.

— И ты будешь рядом, — добавила я.

— Айви, надеюсь, ты составишь мне компанию? — спросил Габриель.

— Конечно. — И сестра захлопала в ладоши, радуясь тому, что мы пришли к согласию.

Субботним вечером стояла тихая, ясная погода — лучше не придумаешь для костра на берегу. Небо приобрело бархатистый оттенок. Легкий южный ветерок покачивал деревья, и они как будто кланялись друг другу. Я даже перестала нервничать. Сегодня я скреплю отношения с Ксавье, сведя вместе два наших несовместимых мира.

Я уделила особое внимание своему наряду и выбрала платье из мягкого белого крепа. Габриель и Айви сидели в гостиной, когда я спустилась. Брат с помощью увеличительного стекла читал крошечную книжечку — какой-то религиозный текст. Это так противоречило его внешнему облику, что я с трудом сдержала смешок. Айви безуспешно пыталась научить Призрака выполнять хотя бы основные команды.

— Сядь, — говорила она ласковым голосом, каким взрослые обычно обращаются к малышам. — Ради мамочки.

Я знала: пес не послушается ее, пока она не сменит тон. Он терпеть не мог снисходительного обращения. Уверена, его морда выражала презрение.

— Только не слишком долго, — предостерег меня Габриель.

Он знал, что я собираюсь прогуляться с друзьями, среди которых будет и Ксавье. Возражений с его стороны не было. Похоже, теперь он занимал более мягкую позицию. Неудивительно, ведь иногда каждому из нас требовалось немного отвлечься. Никто не возражал, когда он совершал пробежки или когда Айви уединялась на пляже, прихватив с собой альбом для набросков.

Оба доверяли мне, что только усиливало чувство отвращения к самой себе. Значит, скоро я предам их! Однако пути назад не было — я жаждала близости с Ксавье и хотела ввести его в свой тайный мир. Сквозь мою отвагу прорывался страх перед возможным наказанием. Чтобы выкинуть из головы тревоги, я принялась думать о Ксавье.