class="p1">— Стой на месте, ― не выдержала и, наконец, засмеялась, ― я предупреждаю тебя по―хорошему.

— Серьезно? ― усмехнулся он, делая шаг. ― Думаешь, я боюсь подушек?

— Они тяжелые. И я не шучу.

Грег пожал плечами. Сделал ещё один шаг.

— У меня неплохие рефлексы.

Он двигался медленно, пока я так же медленно отступала. Всё было в порядке, пока отступать в конечном итоге стало некуда. Решив рискнуть, кинула подушку, чтобы не держать лишний груз, и, запрыгнув на постель, побежала по ней сверху.

Рефлексы Грега, к моей величайшей досаде, оказались не просто неплохими, а нечеловечески быстрыми. Он схватил меня у самой двери и приподнял, вынудив рассмеяться. Уже зная, к каким методам он может прибегнуть, обреченно завизжала.

— Только не щекоти! Нет! Умоляю!

— Ты признаешься?

— Да! ― сдалась, продолжая безудержно хохотать. ― Обещаю.

Грег опустил меня, но объятий не разжал. Лишь развернул к себе, невольно оставляя расстояние между нами ничтожно маленьким.

— Говори, ― прошептал, смотря мне прямо в глаза.

Его близость заставляла чувствовать внутри полный штиль. Сердце переставало колотиться, как сумасшедшее, и даже пульс начинал стучать ровно и размеренно. Грег был моей тихой гаванью. Моим спасением от шторма прошлой жизни.

— Да, ― ответила, ощущая, что его сердце, напротив, бьется намного быстрее.

— Что, да?

— Ты нравишься мне. Правда, иногда бываешь слишком большой задницей.

Он тоже улыбнулся, а затем попятился, не выпуская меня из своих рук.

— Давай, ― сказал он, ловя её вопросительный взгляд, ― потанцуй со мной.

— Что? Сейчас? Нет, я…

— Я хочу получить свой бонус.

— Но… у нас даже музыки нет.

— Она не нужна, ― его руки нежно обняли за талию. ― Просто двигайся. Помнишь? Как тогда.

Наш первый танец на том вечере. В Нью―Йорке. Я помнила, но не хотела вспоминать. Тот день и все последующие вызывали в душе слишком сильные чувства, и связаны были с совершенно другим мужчиной. Прикрыла глаза, прислушавшись к своей внутренней музыке и позволив ей вести. Снова спокойствие. Снова безмятежность. Снова полный штиль.

— Меган звонила сегодня утром. Спрашивала, могу ли я приехать.

— Что―то серьезное?

— Поступил пациент с очень… необычными симптомами. Просят посмотреть.

— Тогда ты должен поехать.

— Думаешь?

— Ты лучший врач из всех, кого я знаю. И не только я. Если твоё присутствие в Нью―Йорке поможет спасти чью―то жизнь ― да, ты должен поехать.

— Мне придется оставить тебя на пару дней. Может, больше.

— До пятницы я бы всё равно не смогла уделить тебе должного внимания, ― прошептала, зевая. ― Бал на носу, а у нас ещё не всё утверждено… даже лучше, что ты будешь занят.

Но не лучше, что будешь так далеко.

— Могла бы просто сказать, что будешь скучать.

Губы тронула слабая улыбка, и я инстинктивно сильнее прильнула к Грегу.

— Буду. Я буду скучать.

И без тебя будет намного труднее не вспоминать, ― мысленно добавила, с замиранием сердца подумав о человеке, который сумел пробраться в мою голову, миновав самые прочные, самые надежные барьеры.

Вновь стало слишком больно. Слишком тяжело.

Но я знала, что смогу.

Снова всё забуду и начну с начала.

Но вначале позвоню Элейн.

Зашел в дом, бросил пиджак на спинку стула и потер пальцами затекшую шею. Знакомый механический звук и шаги, раздавшиеся в тишине комнаты, заставили вымученно прикрыть глаза.

— Не стоило делать этого, ― прошептал. ― Я просил не вмешиваться. Вас обоих.

Секунда. Две…

— Мы и не вмешивались, почти год наблюдая, как вы рушите свои жизни.

Вместо ответа повернулся, одарив сестру укоризненным взглядом.

Элейн закатила глаза.

— Ещё скажи, что это не так.

— Я просил, ― продолжил, теперь смотря на друга, ― дать мне время.

Пол не успел и рта раскрыть. Элейн вновь приняла весь удар на себя.

— Порой мне кажется, что мой брат полный идиот! Неужели ты, в самом деле, думаешь, что она будет сидеть и ждать, пока ты, наконец, нагуляешься по прерии?!

Пропустил её высказывание мимо ушей, но скулы всё―таки напряглись.

— Миссис Поттс, дайте моей сестре лекарства. Через полчаса медсестра придет сделать инъекцию, ― просто ответил, а затем перевел глаза на друга. ― Есть разговор.

Пол кивнул.

Краем глаза заметил, как моя сестра раздраженно сложила руки на груди.

Пусть немного позлится, может, научится, в конце концов, не влезать в мои дела.

— Что удалось выяснить? ― спросил, когда за Полом закрылась дверь.

— Ничего. Те двое до сих пор не сказали ни слова. ― он выдержал паузу, наблюдая за тем, как я со злостью перебираю бумаги. Он сделал шаг. ― Слушай, я знаю, что должен был рассказать тебе раньше…

— Да, ― прошипел, резко упираясь ладонями в стол, ― должен был.

— Из сотрудников никто не пострадал, стрелявших поймали, ― в который раз заверил Пол. ― Почему ты всё ещё так взволнован? И почему перевез нас всех сюда?

— Потому что полагаю, что нападение на «Даймонд Констракшн» преследовало совсем не ту цель, о которой думает полиция, ― поднял голову, в глазах горела всё та же ярость, но она была направлена совсем не на друга, ― и если я прав, то вы с Элейн тоже в опасности.

Пол замер, а затем, кажется, верно уловив мою мысль, приблизился:

— По―твоему, нападавшие не были террористами и… их целью был ты? ― я не ответил, но Полу этого и не требовалось. Он и так всё понял. ― Думаешь, последние события ― не совпадение?

— Я не верю в совпадения.

Пол кивнул. Он тоже в них не верил.

Разбитая машина, пропажа денег со счета, внезапно загоревшийся и взорвавшийся вертолет, а теперь и нападение на компанию. Всё это произошло за несколько месяцев. И всё это, не по счастливой случайности, имело один общий знаменатель ― меня.

— Надеюсь, ты не собираешься влезать в это? Я понимаю, что ты чувствуешь свою ответственность за произошедшее, но позволь полиции разобраться.

— Я позволяю, ― просто ответил, ― но хочу быть в курсе любой информации, которую они получают. Попроси Смита заняться этим. Пусть сообщит, если те двое заговорят.

— Хорошо, ― кивнул Пол, ― я позвоню ему прямо сейчас.

Когда он вышел, достал из кармана мобильный. Набрал знакомый номер. Всего два гудка, и трубку тут же сняли.

— Как она? ― спросил, сглатывая застрявший в горле ком.

— Опуская факт, что впервые в своей жизни эта девочка напилась до невменяемого состояния, очень даже неплохо. ― ответ получился насмешливым, но от этого не менее обеспокоенным. После недолгого молчания, голос продолжил. ― Но ей всё ещё больно.

— Знаю. ― сделал паузу, а затем горько усмехнулся. ― И я тому чертова причина.

— Не вини