Но Гектор хотел получить ответ, хотя и понимал, что такового не существует. Просто потому, что знал: добродетель должна быть вознаграждена.

Он посмотрел вдаль. Краски, свет, запахи, звуки – все это и в самом деле дышало покоем. И лежало перед ним как на ладони – стоило только протянуть руку и взять. Но Гусман скрестил свои руки на груди и отгородился от вселенского благолепия.

– Иногда нужно просто делать, что должен, – сказал монах.

Высоко в небе пронзительно закричала хищная птица.

– Ты слишком большой, Гектор, – продолжал Роберто. – Ты занимаешь слишком много места в этой жизни. Совсем как твой отец.

Монах похлопал родственника по колену, а затем поднялся и пошел прочь.

Неужели это все? А как же прощание, напутствия? Разумеется, Роберто нет никакого дела до того, останется Гусман в монастыре или нет. Его заботят проблемы куда более масштабные, из тех, что не обойдут стороной никого, включая Гектора.

Гусману вдруг страшно расхотелось уезжать отсюда. В порыве мучительного раскаяния он опустил глаза в землю. Хватит ли у него сил вернуться сюда, когда все будет кончено?

Гектор поднялся со скамейки и зашагал к монастырским воротам. В конце концов, кого он обманывает? Только себя. Прольется кровь – и он никогда уже сюда не вернется. И никогда больше не увидит этих людей – ни в этом воплощении, ни в следующем. Другого шанса не будет – это единственный урок, который он вынес из этих стен. Потому что после смерти Гектор будет гореть в аду.

Он вышел за ворота, так ни разу и не оглянувшись.

Наконец пошли сигналы. София сидела в кухне на полу, прижав трубку к уху. Это был IP-телефон, соединение шло через серверы посольства, что исключало прослушивание.

– Томми, – назвался мужчина на другом конце провода.

Не голос – плотный клубок нервов.

– Говорить можешь? – спросила Бринкман.

– Я слушаю тебя.

– Майами…

– Когда? – прохрипел Янссон, одновременно прочищая горло.

– Свяжись с коллегами, пусть будут начеку. Скажи, что дашь знать, когда все начнется.

– Ты уверена?

– Да.

– Только Гектор?

– А какое это имеет значение?

Томми замолчал.

– Где?

София продиктовала адрес в Майами, который получила от Йенса. Она слышала, как Янссон скрипел грифелем по бумаге, записывая его.

– И что дальше? – спросил он затем.

Этот вопрос показался ей странным.

– Дальше? – переспросила она. – Гектора, как я понимаю, передадут и переправят в Швецию. Разве не так это обычно делается?

– Обычно так, – подтвердил Томми.

– И как ты намерен действовать?

– Он будет задержан по подозрению в убийстве. Мы с прокурором готовим обвинение. Собираем все, что можно…

Внезапно Янссон осекся.

– Но?..

– Рано или поздно мы окажемся в тупике. Того, что мы имеем, недостаточно.

– И тут появлюсь я…

– И тут появишься ты.

– Мне полагаются гарантии безопасности как свидетелю…

– Я все организую.

– Я должна сохранять инкогнито на протяжении всего процесса.

– Не уверен, что такое возможно; поговори с прокурором.

– Это должен быть закрытый процесс. Нельзя разглашать прибытие Гектора в Стокгольм.

– Что-что?

– Никакого шума. Никакой информации в прессе о том, что Гектор Гусман в тюрьме.

– Здесь я ничего обещать не могу.

– Можешь. Засекреть его имя, делай что хочешь, но ни один журналист не должен быть допущен к процессу, пока я буду выступать в качестве свидетеля.

– Ты требуешь слишком многого, – вздохнул Томми.

– Я так не считаю.

– Определись, что именно я должен делать, и не требуй от меня большего.

– Осуди его, засади его за решетку – и можешь считать мои условия выполненными.

Янссон как будто бы хотел что-то сказать, но София его опередила:

– Немедленно свяжись с полицией Майами. Когда придет время действовать, я дам тебе знать.

И она дала отбой.

– Случилось что-нибудь? – В дверях стоял Майлз.

– Нет, – покачала головой Бринкман, поднимаясь с пола. – Собери информацию о доме, где держат Лотара и Йенса, попроси Альберта помочь тебе. Вечером все обсудим. Завтра мы с Михаилом летим в Майами.

* * *

Томми сидел на диване. Кассандра делала то, за что ей платили.

Он думал о разговоре с Софией, снова и снова прокручивал в памяти каждую фразу, пытался понять. На первый взгляд все шло, как она задумала. Ничто не могло воспрепятствовать аресту Гектора в Майами.

Янссон взял телефон, подсоединенный к установленным в Праге камерам. Он проверял его каждые два часа. Все без изменений – поток людей течет по улице мимо посольства, никакого движения в здании не наблюдается… «Терпение, Томми» – эта мысль у него в голове постепенно вытесняла все остальные. Он был слишком на взводе, в таком состоянии трудно сосредоточиться.

Перед глазами у него мелькала голова Кассандры. Скоро Томми представится случай, и он выследит Софию и Майлза Ингмарссона. А если ничего не получится, заляжет на дно и будет ждать. Терпение… Он убьет их обоих. Потому что должен, чего бы ему это ни стоило.

– Не хочешь переехать со мной в Испанию, Кассандра? – поинтересовался Янссон.

Она остановилась. На лице – гримаса отвращения. Кассандра смотрела на него, как на сумасшедшего, и не скрывала этого.

– Тебе совсем не обязательно отвечать прямо сейчас. – Томми потрепал ее по щеке. – Будь добра, продолжай.

Он выбрал в мобильнике контактный номер в полиции Майами.

– Yes, Tommy Jansson here again [17].

Томми напрягал голос, как привык при международных звонках, хотя слышимость была хорошей.

Кассандра снова остановилась.

Янссон замотал головой и обозначил пальцами движения, которые она должна делать. Женщина вздохнула и продолжила.

Томми продиктовал в трубку адрес в центре Майами. Сообщил, что на место прибудет свидетель и что они должны взять Гектора Гусмана.

Кассандра встала и повернулась, чтобы идти.

– Куда ты? – спросил полицейский.

– Опасаюсь за свое психическое здоровье.