– Да кому они нужны их помидоры, – присоединилась к разговору Инга Горячева, обедавшая за соседним столом, – тут у каждого деревенского жителя этих помидоров завались. Свои-то не знают куда девать, а еще у соседей воровать. И к тому же для чего опылять ядом? Ведь им самим же их потом есть придётся.

– Так яд можно легко водой смыть. Он же немытые помидоры ел, немытые!

– Фу-у, ерунда какая-то! Нет, девочки, тут что-то другое.

– А что другое? – перестала хлебать борщ со сметаной, сидевшая рядом с ней ее неразлучная подруга Зина Краснова.

– Мне кажется, тут скорей всего какая-то инфекция, – с умным видом сообщила Инга. – Только где он ее подцепил? Я видела вчера вечером, когда мы кукурузу варили, как Рома куда-то незаметно исчез со двора. И в спальном расположении его не было, я туда заглядывала.

– А чего ты туда заглядывала? – прищурилась Вика. – Что ты там забыла? Лешку Макарова высматривала, да?

– А твое, какое дело? – окрысилась Инга, – Ты за собой смотри: постоянно ко всем придираешься, постоянно всеми недовольна. Так станешь продолжать, то точно с парняу тебя не будет. Никто не посмотрит в твою сторону.

– Ой, не велика потеря, особенно, когда такие парни кругом, как наши суслики.

– Ты это кого сусликами назвала? – стиснула кулачки Инга.

– Ой, девочки, не надо ссориться, – произнесла Нина Долгая, приятная девушка с длинными пушистыми ресницами. – Еще не хватало нам из-за парней ругаться. Да, еще в столовой. Лучше давайте подумаем, что с этой Ромой произошло?

– Ладно, мы после поговорим, – прошипела Инга, подмигнув сидевшему на противоположном краю комнаты Леше Макарову.

Он исподволь наблюдал за ней, поправляя высокий ворот тонкой черной водолазки, искусно скрывавший смачный засос, оставленный вчера ночью любвеобильной Ингой. Он, правда, понимал, что в таком одеянии, в такую жару, выглядит нелепо. Но другой одежды, прикрывающий следы незабываемого свидания, он с собой в колхоз не взял.

– Точно вам говорю, тут какая-то злостная инфекция у него, – продолжила вслух рассуждать Вика, делая вид, что не заметила угрозы Инги. – А нам говорят, что простуда. Это специально, чтоб не посеять среди нас панику.

– Точно, девочки, инфекция, – встрепенулась Зина. – Что-то уж слишком все стремительно развилось: вчера был жив и здоров, а тут резко так взял и заболел, и его мигом изолировали. Кто из нас с ним плотно контактировал?

– А надо у нашего «Председателя» спросить, вон он идет, – кивнула Вика в сторону входившего в столовую Твердова. – Они последнее время тесно общались. Даже его дежурным оставил, вне графика. И утром куда-то самоустранился. Поехал за водой, и пропал. Водитель без него бак привез.

Саня, как мог, пытался успокоить однокурсников. Некоторые горячие головы требовали не скрывать от них правду, какой бы горькой она ни была.

– Саша, если это инфекция, то нас всех следует изолировать, – громко разглагольствовала стройная, невысокая девушка с толстой русой косой и приятным русским лицом, – и принять соответствующие меры.

Ее звали Галя. Она оказалась самой старшей среди бойцов отряда. В октябре ей будет 25 лет и к этому времени она успела закончить медицинское училище, шесть лет она отработала в инфекционном отделении военного госпиталя медсестрой.

– Ребята, не поддавайтесь панике, – возвысился над обедающими товарищами Твердов. Он старался говорить ровным и спокойным голосом. – Нет у Ромы никакой инфекции. Обычная простуда.

– А чего тогда от нас скрывают? – повысила голос Галя. – Почему не говорят, что за простуда? Для чего из всего делать тайну?

– Галя, вот ты, не дай Бог, если заболеешь, то мы рядом с флагом повесим плакат: «Галина Зимина страдает острым циститом. Посочувствуйте ей!».

– Что ты такое несешь? – Галина разозлилась.

– Я ничего не несу, а просто объясняю, что, во-первых, вы сами откуда-то узнали про Ромкину болезнь, а во-вторых, я не думаю, что Роме было бы очень приятно узнать, что о нем тут думают его товарищи. А ведь с некоторыми из вас, возможно, он после все шесть лет будет учиться в одной группе.

– И все же, где гарантия, что у Попова не инфекционное заболевание? – не сдавалась Галя.

– А тебе мало, что его Полоскун осмотрел. Ведь он, как-никак, инфекционист.

– А, что, Максим Сергеевич его тоже видел? – спросила бывшая медицинская сестра военного госпиталя.

– А как же! Все, ребята, довольно говорить глупости, Давайте доедайте и на поле. Надо норму выполнять, пока погода позволяет.

Разочарованные абитуриенты, стали неторопливо подниматься из-за столов, складывать в мойку посуду. Без особого энтузиазма все вышли на улицу. Большинство первокурсников до последнего было уверено, что у Ромы Попова все же приключилось какое-то серьёзное инфекционное заболевание, и их всем отрядом скоро изолируют в больницу, пускай и инфекционную. И пока их там обследуют, да лечат, колхозники урожай убрали бы без них. А так, снова придётся тащиться на это, уже ставшее ненавистным, картофельное поле.

– Да лихо ты подавил уже назревший бунт, – улыбнулась Ольга, подсев к обедавшему в гордом одиночестве припозднившемуся Твердову. – Не зря тебя «Председателем» кличут. И тебе к лицу эта кулацкая жилетка и цепка от часов. Молоток. Ты знаешь, что они тут в твое отсутствие заявляли?

– А, все равно, – махнул рукой Саня, – что бы там ни говорили, а Роме это уже не поможет. Кстати, а где Марина? Что-то я ее не вижу?

– Я бы тоже хотела знать, где эта вертихвостка лазает, – скрипнула зубами Ольга. – Как утром отпросилась Рому проведать, так и пропала. Теперь все одной приходится делать: и на раздаче, и посуду мыть. Видишь, какая гора скопилась? – он кивнула в сторону окна мойки, где возвышалась стопка грязных тарелок. – А еще и ужин надо начинать готовить.

– Наверное, скоро вернется.

– Не уверена. Тут Витя Буров, ваш водитель, заехал, сказал, что Маринка рванула в райцентр на больничной машине. Палисадов лично сопровождает вашего парня.

– Ну, отвезут, сдадут в больницу и приедут. До райцентра далеко?

– До райцентра шестьдесят км. Только если Палисадов лично поехал, то он же пока все свои дела не переделает, то не вернется. Получит лекарства, перевязочный материал, а уж если встретит кого из знакомых, то пиши, пропало. Пока встречу не обмоют, все новые сплетни не перетрут, он домой не вернется. Так что Маринка или на попутке доберется или на рейсовом автобусе. А он может к вечеру будет, по расписанию.

– Сочувствую, чем помочь?

– А чем ты мне поможешь? Пока тебе расскажешь, что тут и как, так проще самой все сделать. Ты лучше после ужина задержись. Мы с тобой винца выпьем, поговорим по душам, а? – Ольга погладила его по левой руке, лежащей на столе. А правой он хлебал теплый рисовый суп и чуть не подавился, услыхав окончание фразы.