– Какую работу? Не помню. – Лариса тряхнула головой, как будто это могло оживить ее память. – Все перемешалось. Помню, что камеру поставила и сказала ему, что ты его убьешь, если он вдруг…

Никита смотрел на экран телевизора и видел, как Лариса, шатаясь, зашла в комнату, упала на кровать. И все, больше никаких движений. Она лежала, не шевелясь. А время шло в ускоренном режиме. Оживление наступило с появлением Никиты.

– Зачем ты со мной так грубо? – жалостливо глядя на него, спросила она.

– Сначала разводись, а потом гуляй!

– Я, между прочим, ребенка твоего ношу. – Лариса положила руку на живот, прислушалась к ощущениям. – Вроде живой.

– Только пьяный. И спит, – сострил Никита.

– Зачем ты так? – Она умоляюще глянула на него.

– А ты? Нажралась как свинья.

– Это с горя. Не было ничего. – Лариса кивком показала на телевизор.

– Чего не было? Ты в спальню в половине третьего зашла. Что до этого делала?

– Мы с Мишей за стойкой сидели. Он наливал, а я говорила. Мне надо было…

– Орало не разболелось?

– Зачем ты так? Я женщина свободная. Ничего не было, а все равно право имею.

– Ты ведешь себя как шлюха! Это еще пока мой дом!

Какое-то время Лариса смотрела на него, собираясь с мыслями, потом сказала:

– Ты не сможешь жить в этом доме без меня.

– Почему?

– Воспоминания замучают.

– Да ну?

– Ты любил Марьяну, а жил здесь со мной. Ты предашь наше счастье, если скажешь, что это было не так.

– Это ты сейчас о предательстве говоришь?

– Видишь, ты не утверждаешь, что счастья не было.

– Ты еще не развелась, а уже мужиков сюда таскаешь!

– А разве я тебе не говорила, что мне нужно спешить? Да и о том, что спать с мужиками буду, предупреждала. С Мишей или еще с кем-то. Со всеми. Но потом. Когда мы разведемся. Поверь, меня ничто не остановит.

– А это мы еще посмотрим!

– Да? И что ты сделаешь? – Лариса распахнула глаза, с интересом посмотрела на него.

Как будто она была зрителем, а он – артистом художественной самодеятельности, который собирался сплясать перед ней вприсядку.

– Сделаю!.. Никаких тебе алиментов, домов и машин! – Никиту продолжало лихорадить от возмущения, поэтому он хватал ртом воздух, заглатывал его вместе со словами. – Если мужиков будешь сюда таскать!

– Мой ребенок родится без отца?

– Это мой ребенок!

– Да!.. – Лариса приложила руку к животу и просияла. – Он слышит! Откликнулся!

Глаза ее вдруг округлились, лицо исказилось от боли.

– Мамочки! – пробормотала она.

– Что такое? – Никита взял ее за руку.

– Мне больно! Я умираю!..

– Да ладно тебе! – Он не хотел верить, что с Ларисой происходит что-то страшное.

– Это выкидыш. Зачем ты меня с кровати сбросил? «Скорую» вызывай!

Никита кивнул, схватился за телефон. Ведь он действительно скинул Ларису с кровати. Она упала, ударилась животом. Вдруг он убил собственного ребенка?

На дурака не нужен нож. Тут главное, чтобы спектакль удался. А Лариса сыграла отменно, если и переборщила, то самую малость. Она действительно надралась в доску, чтобы Никита поверил в ее сильное похмелье. Поэтому из памяти выпали некоторые моменты.

Вдруг Миша воспользовался случаем и зажал ее где-нибудь в углу? Она держалась стойко, не пускала его к себе под юбку, но пьяная женщина на любовь не жадная. Мало ли что могло произойти.

Но если вдруг и так, то ничего страшного. Главное, сценарий сработал. Лариса уже лежала в больнице, в отдельной палате, и Никита вился вокруг нее.

С плодом ничего не произошло. Да и болей никаких не было, Лариса их придумала. Но Никита вряд ли сможет заподозрить ее во лжи. Он же на самом деле стащил ее с кровати, и она ударилась животом, пусть и не сильно.

У Ларисы ничего не болело. Но это не мешало ей изображать умирающего лебедя.

– Ты завтра ко мне придешь? – спросила она, взяв его за руку.

– Я и сегодня могу заехать.

– А как же Марьяна?

– С ней все хорошо.

Лариса могла выписаться уже сегодня, но понимала, что торопиться не стоит. Здесь, в больнице, в соседнем отделении работала родственница Марьяны, то ли сестра ее матери, то ли племянница. Пусть Марьяна узнает от этой женщины, что Никита навещает свою жену.

– С ней-то хорошо, а мне тут мучиться!.. Труба, если на сохранение положат.

– А могут?

– Врач сказал, что да. Плод вроде бы крепко держится, но что-то там могло нарушиться. Вчера не выскочил, а завтра – раз, и все.

– А ты с Мишей меньше толкайся! – вдруг разозлился Никита.

– Да не было ничего! Ты это знаешь!

– Вчера не наскочил, а завтра раз, и все!

– Дразнишься?

– Ладно, пойду я.

– Ты заходи, хорошо?

– Посмотрю на твое поведение, – поднимаясь со стула, сказал он.

– Я буду очень хорошо себя вести. А если ты не придешь, стану плакать. – Она всхлипнула и закусила губу.

– Приду.

Открывая дверь, Никита странно глянул на нее. Он как будто спрашивал себя, кто ему больше дорог, Лариса или Марьяна.

«Я смогла поставить его перед выбором, – подумала Лариса. – Теперь нужно толкать дальше. Но как? Что бы еще такого придумать?»

Не успел Никита уйти, как появился Миша. Он вошел в палату и сразу заполнил ее собой и своим обаянием, колким, как газированная вода. Глядя на него, Лариса вдруг пожалела о том, что напилась до беспамятства. Если у них был секс, жаль, что она этого не помнит. Ей наверняка было хорошо.

– Ты зачем здесь? – возмущенно спросила она.

– А ты что, не рада мне? – Миша смотрел на нее удивленно, но без обиды.

– Тебя не должны здесь видеть.

– Почему? Разве Никита не обязан ревновать?

– Он и так…

– Надо, чтобы ревновал больше. И не без причины. – Он качнул головой.

– А ее нет? – Лариса настороженно глянула на него.

Так было или нет? А если случилось, то как?

– Нет.

– А она нужна?

– Я тебя хочу и должен получить. – Миша спокойно чеканил слова и в упор смотрел на нее.

– Ты получил свое.

– В счет прошлого. А в будущем мне достанешься ты. Нужно добить Никиту.