Я наткнулась на рекламу в социальных сетях с большим количеством лайков и комментариев под фотографией. Это было для нового голливудского фильма, который вскоре вышел на экраны, с главной актрисой по имени Пэрис Блю. Она была потрясающей, хорошо известной актрисой, которая была всего на несколько лет старше меня и пришла к славе из ниоткуда. И будь я проклята, если я не чувствовала себя актрисой в своей собственной жизни. Я сама выбрала опцию "Мне нравится", решив, что мне все равно, буду ли я в будущем засыпана рекламой. Может быть, это дало бы мне что-нибудь интересное для разнообразия.

— Бу.

Кто-то прошептал мне прямо в ухо. Мой телефон полетел на пол, и я пихнула локтем в живот того, кто стоял рядом со мной, вызвав оханье, слетевшее с губ. Я сдержала стон боли от неожиданного резкого движения, часть моего теперь уже теплого чая пролилась мне на топ, из-за чего я невнятно выругалась, когда жидкость пропитала низ моего бутылочно-зеленого свитера.

Я вскочила, крутанувшись на месте, и мое сердцебиение замедлилось. Дэниел потер живот в том месте, куда я ударила. Его глаза загорелись юмором, он сжал губы, чтобы сдержать смех.

— Забавно, — невозмутимо ответила я, закатывая глаза, игнорируя приступ смеха, который невозможно было сдержать. — Посмотри, что ты наделал.

Я провела рукой по свитеру, туда, куда просочилась жидкость.

— Извини, — сказал он.

И все же я не могла злиться на своего друга за его розыгрыш и мою чрезмерно бурную реакцию на него. Я указала на него пальцем.

— Придурок. Больше так не делай.

Я слегка улыбнулась ему и стянула свитер через голову, повесив его сушиться на спинку стула рядом со мной. Одергивая футболку, которая задралась у меня на животе, я надеялась, что Дэниел ничего не заметил, а если и заметил, то не полез бы не в свое дело и проигнорировал бы это.

— Мил… — начал он, но я перебила его, бросив на него многозначительный взгляд и покачав головой.

Ему нужно было игнорировать вспышку синяков внизу моего живота. И не задавать вопросов.

— Не надо, — предупредила я твердым голосом.

Он посмотрел на меня с жалостью в глазах, и я сжала зубы, чтобы не наброситься. Я ненавидела жалость. Это была бессмысленная и ненужная эмоция, которая просто вызывала во мне желание зарычать от гнева, отвергая ее всем своим существом.

У него перехватило горло, когда он отрицательно покачал головой и хотел что-то сказать, но я снова прервала его, солгав сквозь зубы.

— Это по обоюдному согласию.

Больше, ему нужно было больше.

Продолжай настаивать на этом.

— Это фетиш, — я пожала плечами, как будто это ничего не значило. — Но, пожалуйста, не рассказывай об этом всем подряд, — я выдавила из себя ухмылку.

Он с благодарностью купился на это и, смеясь, рассказал мне историю об еще одном странном увлечении своего друга, которое отвлекало от меня внимание.

Извинившись, я ушла, и заскочила в женский туалет, сунув свитер под сушилку для рук. Снова надев его, я проверила свое расписание и отправилась на лекцию на несколько минут раньше, что дало мне время двигаться в неторопливом темпе.

Сегодня я чувствовала себя где-то между эмоциональностью и бесстрастием. Мне не нравилось, что мои чувства настолько не синхронизированы. Иногда я вообще ничего не чувствовала, а иногда чувствовала все сразу. Я не знала, что хуже — утонуть в волнах или умереть от жажды.

Незаметно стащив ланч из столовой, я спряталась в дальнем углу библиотеки, где проглотила его, листая страницы своего учебника по лекциям, впитывая информацию и продвигаясь вперед в учебной программе. Я знала, что возвращение сюда было бы балансирующим актом, и отказывалась допустить, чтобы моя учеба и оценки пошли по спирали вниз и стали платой за двойную жизнь. Мое образование, хотя мне потребовались бы годы, чтобы получить квалификацию, привело бы меня к жизни вдали от Ист-Бэй, что было моей главной целью: убраться подальше от Колдхарбора и тех, кто его часто посещал.

Ухмылка, появившаяся на моем лице, имела прямое отношение к этим мыслям и будущему. Я нарисовала бы красивую картину, и независимо от того, насколько далекой она казалась в данный момент, я бы крепко держалась за нее.

Мой телефон на столе громко завибрировал сообщением, и я схватила его, прежде чем библиотекари ворвались сюда, отдавая свои жизни за святилище мира грамотности. Я вздрогнула. Никогда не связывайся с библиотекарями, они страшные люди.

Лиззи: Сучкаа, где ты? Твоя горничная сказала мне, что ты была в кампусе, так как чувствуешь себя лучше, и мальчик присматривал за тобой во время твоей болезни… кто? Выкладывай.

Черт. Я ответила смайликом с перекатывающимся лицом, прежде чем мои пальцы пробежали по телефону, отправляя импульсивное сообщение, прежде чем я смогла остановить себя.

Милла: Твоей горничной нужно держать рот на замке и не болтать всем подряд, особенно Лиззи, о том, что ты был в моей комнате, иначе начнут распространяться слухи.

Я раздраженно откинулась на спинку стула и задумалась, действительно ли это была блестящая идея, но она сработала прежде, чем я успела ее обдумать.

Он: Я разберусь с этим.

Вздохнув с облегчением, я почувствовала себя немного неловко за горничную, потому что она получила бы взбучку. Но секреты, которые я носила на груди, нуждались в защите больше, чем моя потребность защитить ее от потенциальной потери работы.

Я собрала свои вещи, выбросив остатки обеда в мусорное ведро. Я направилась к зданию, где проходили мои тематические лекции, пробираясь сквозь корчащиеся тела, направляющиеся в свои комнаты. Я скользнула на свободное место, когда другие заняли места вокруг меня. Урок начался, и все остальное отпало, когда я погрузилась в информацию.

Сейчас, больше, чем когда-либо, я чувствовала, как секреты, которые я скрывала, всплывали наружу, желая вырваться из своих рамок, где они были скованы железными цепями. Могла ли я втягивать людей в свои неприятности? Нет. Просто, нет.

Какой бы привлекательной ни была идея обратиться