Бородатый Роман смотрел на Федора и ничего не говорил. Но при этом взгляд его пылал благородной яростью, кипевшей у него в душе. Он почти ненавидел Федора за то, что парень высказывал вслух все, о чем сам Роман предпочитал даже не думать. И в то же самое время он опасался Федора: человек, имевший собственный взгляд по любому вопросу, был практически непредсказуем в своих поступках.

Федор кинул на стол книгу, которую все это время держал в руке.

Я был несказанно удивлен, узнав знакомую обложку. Это была книжка Трепищева «Сумерки войны». Причем точно в таком же оформлении, в каком он мне подарил ее года два назад. Если не ошибаюсь, это был его первый опыт в надругательстве над русской словесностью.

– Дрянная книжонка, – сказал Федор, заметив мой заинтересованный взгляд. – Подхватил на складе, польстившись на рисунок на обложке.

Обложка и в самом деле привлекала внимание. На ней были изображены пятеро бравых мускулистых хлопцев, с ног до головы увешанных оружием и боеприпасами, точно новогодние елки игрушками.

– Так что, ты предлагаешь попросить у Мовчана водки? – вновь обратился к Федору Роман.

– Водкой Мовчан все равно не поделится, – усмехнулся одними губами Федор. – А вот боеприпасов подкинуть может. Ты не дал мне договорить, а я хотел сказать, что вместе с продуктами и спиртным ребята Мовчана нашли в бункере еще и небольшой арсенал.

Роман озадаченно хмыкнул и провел ладонью по бороде.

– Что скажешь? – спросил он, скосив взгляд в мою сторону.

– Что? – непонимающе переспросил я.

– Сможем мы добраться до Мовчана и вернуться назад с грузом?

Я посмотрел на Витьку, полагая, что он лучше меня ориентируется в том, что здесь происходит.

– Отряд Мовчана удерживает полроты внутренних войск, рвущихся к Президентскому дворцу по Рождественке, – сказал Витька, как бы размышляя вслух. – До Охотного ряда мы доберемся по подземному переходу. Дальше переходы взорваны, так что придется преодолевать проезжую часть поверху.

– Слишком рискованно, – с озабоченным видом качнул головой я.

– А готовиться к штурму, имея всего по одному запасному рожку к автомату и две обоймы на четыре пулемета, – это как, по-твоему? – глянул на меня из-под густых бровей Роман.

Не зная, что ответить, я как можно более неопределенно пожал плечами.

– Снайперы не ожидают нашего появления на улице до наступления сумерек, – ответил за меня Витька. – Я думаю, небольшая группа успеет перебежать дорогу прежде, чем они откроют прицельный огонь.

– А много народу нам и не потребуется, – заметил Федор. – Будет хорошо, если нам удастся выпросить у Мовчана хотя бы пару ящиков с патронами. Сами знаете, какой он прижимистый.

– Не прижимистый, – с улыбкой поправил Витька, – а рачительный хозяин. Так, во всяком случае, он сам о себе говорит.

– Значит, нам, как всегда, нужны добровольцы, – сказал Роман.

– Я готов попытаться, – спокойно произнес Федор. – Все лучше, чем сидеть на месте и ждать неизвестно чего.

– Ты не боишься умереть? – слегка прищурившись, с интересом посмотрел на него Витька.

– Ты же знаешь, что я сторонник идеи множественности параллельных миров, – ответил, едва заметно улыбнувшись, Федор. – Если я погибну здесь, то все равно продолжу жить в других мирах. Моя сущность при этом уменьшится на столь незначительную величину, что никто этого даже и не заметит.

– Хорошо, – кивнул Роман. – Кто еще?

– Ашот, – окликнул Федор одного из картежников.

Обернувшись, на него посмотрел молодой темноволосый парень с узким, аристократическим лицом и тоненькой полоской усов, делающих его похожим на шулера.

– Хочешь прогуляться до Мовчана? – спросил у черноволосого Федор.

– С тобой куда угодно, дорогой. – Лицо Ашота расплылось в улыбке, которую иначе как счастливой и не назовешь. – Ты – везучий, я знаю. Когда я рядом с тобой, то точно знаю, что со мной ничего не случится.

– Не обольщайся, когда-нибудь подстрелят и меня, – ответил Федор.

– Значит, мы встретимся с тобой в другом мире!

Ашот кинул карты на стол и, подхватив стоявший у стены автомат, подошел к командиру.

– Межу прочим, у меня на руках были отличные карты, – с упреком произнес он, обращаясь к Роману. – Понял, да?

Роман принужденно кашлянул в кулак, после чего провел ладонью по бороде.

«Странные все-таки взаимоотношения в нашем отряде», – подумал я. Наблюдая за всем происходящим со стороны, можно было решить, что роль бородатого Романа сведена к минимуму. Казалось, он просто стоял и наблюдал за тем, как сам собой формируется отряд добровольцев. При этом он даже как будто чувствовал себя немного не в своей тарелке. Однако впечатление это было обманчивым. Только находясь рядом с Романом, можно было ощутить исходящий от него мощный поток энергии. Он был тем самым катализатором, который, сам не участвуя в реакции, был тем не менее необходим для ее запуска.

– Мы с Анатолем тоже пойдем, – неожиданно объявил Витька.

– Куда пойдем? – недоумевающе глянул я на своего приятеля, вот так, запросто, принявшего ответственное решение за нас обоих.

– К Мовчану, – невозмутимо ответил Витька. Хитро скосив на меня взгляд, он добавил: – Тебе ведь нужно на Кузнецкий мост.

– Да, но при этом я бы еще хотел остаться в живых!

– На Кузнецкий мост сейчас не попасть, – заметил Роман. – Там закрепились «дзержинцы»… А что у вас там за дела? – поинтересовался он.

– Да подружку там себе Анатоль завел, – скабрезно ухмыльнулся Витька. – Бегает к ней, пользуясь любой возможностью.

Я ожидал, что подобное заявление вызовет, как минимум, волну возмущения среди бойцов. Но, к моему удивлению, все стоявшие рядом тоже заулыбались. Роман с пониманием кивнул. А Ашот еще и с завистью цокнул языком:

– Успевают же некоторые…

– Хорошо. – Роман посмотрел на часы. – До начала штурма два с половиной часа. Если хотите успеть к началу, то поторопитесь. Без нужды под пули не лезьте. Достанете боеприпасы – отлично, нет – как-нибудь обойдемся. Что еще?.. – Роман сдвинул кепи на лоб и задумчиво поскреб затылок, вспоминая, все ли сказал. – Да, и вот еще что! Скажите Мовчану, что после того, как возьмем дворец, я пришлю к нему людей уже не за патронами, а за водкой. Пусть не прячет. А то знаю я этого «рачительного хозяина».

Добежав до проулка, ведущего к музею Маяковского, мы нырнули под прикрытие футуристической каменной арки. Когда-то она была облицована искусственным черным мрамором, который к настоящему моменту почти полностью был сбит пулями.

Дождь перестал накрапывать, хотя небо оставалось затянутым плотной серой облачной пеленой. Со стороны Никольской по-прежнему доносилась беспорядочная автоматная стрельба, временами перемежающаяся непродолжительными паузами. Наступающая в эти минуты тишина казалась особенно тягостной, почти осязаемой из-за того, что не было слышно работающих автомобильных двигателей, обычно составляющих неотъемлемую часть звукового фона московских улиц.