…И омминниа не подвели. В двух мужчинах, вошедших в одну из зон доступа космопорта «Столичный», никто не смог бы распознать представителей беллизонского народа. Следом за силлонами шел Габлер под ручку с размалеванными Гелисинийрой и Джандинарьей. Картина была ясной: состоятельные мистеры взяли хошек, чтобы приятно провести время на яхте, в околопланетном пространстве, и вернуться на Вери Рому. Низа пока не появлялась. Из нее тоже вылепили маскарадную фигуру, мало чем похожую на повседневную даллиа Анизателлу. Это нужно было для того, чтобы ни технические средства наблюдения, ни агенты грэндов не смогли распознать ее на пути от стоянки уникаров до зоны доступа. В зоне доступа пойдут в ход иные средства. Их не удалось применить бы перед посадкой на рейсовую галеру, но тут, в небольшом малолюдном помещении, такой фокус должен был пройти – все зависело от умений жрецов Триединого.

Предположение о том, что грэнды примут меры, оказалось ожидаемо правильным. Кроме пышноволосой женщины в сине-белой униформе за стойкой, в зоне находился мужчина в чем-то сером, неброском. Он сидел чуть поодаль от служащей космопорта и окинул всех вошедших цепким взглядом. И продолжал наблюдать за тем, как они ставят сумки на площадку детектора и приближаются к стойке.

Разговор со служащей вел Габлер. Поздоровавшись, он сообщил о том, на какое космическое судно направляется вся компания, и подождал, пока женщина найдет в компе заявку. С багажом никаких проблем не было, и, собственно, на этом общение пассажиров космических яхт с персоналом обычно и заканчивалось. Пассажиры то ли один за другим, то ли все вместе проходили под дугой детектора, ведущие к тоннелю двери открывались – и счастливого пути! Но в этот раз дело пошло по-другому. И такой поворот тоже был ожидаемым.

– У нас временное изменение регламента, – извиняющимся тоном сказала пышноволосая женщина. – Необходимо провести идентификацию. Прошу ваши ин-карды.

– Что, кто-то ограбил Музей Романус, пока все были на футболе? – с улыбкой спросил Габлер. – Уверяю вас, мы тут ни при чем. Мы в это время болели за «Тибр» на стадионе.

Служащая тоже улыбнулась. Габлер вынул из кармана куртки пять инок и протянул ей. Беллизонцы вручили ему свои инки еще в уникаре. Пышноволосая поочередно вставила их в валидатор и вернула Крису.

– Проходите. – И вновь изобразила улыбку.

– «Тибр» – чемпион! – заявил Габлер.

Но думал он сейчас совсем не об этом. Наступал очень ответственный момент.

Общался с работницей космопорта только он один, потому что и силлоны, и обе омминниа были заняты другим делом. Важным делом, которое требовало, как ему сказали, большой сосредоточенности, слаженности действий и отбирало немало сил. Беллизонская четверка, стоя рядом с ним, совместно воздействовала на служащую и агента грэндов, стараясь добиться искажения действительности. Точнее, искажения их восприятия действительности. Другими словами, четверо служителей Триединого вовсю «колдовали», чтобы те не увидели Низу. Жрецы выбрали именно этот способ воздействия, поскольку поступать так, как в свое время поступили три беллизонки с экипажем галеры «Гней Помпей Магн», было, в данном случае, невозможно. Да, жрецы умели управлять чужой волей, но повлиять на детектор не смогли бы. И нужно было сделать так, чтобы Низа осталась незамеченной ни служащей, ни агентом. А она уже вошла в зону доступа и направилась к дуге детектора. Туда же от стойки зашагали остальные беллизонцы и Крис. Пышноволосая провожала их взглядом, агент палатинцев тоже не сводил с них глаз. Но Анизателлы для них словно не существовало. Она первая приблизилась к дуге и остановилась под ней. Через несколько мгновений к Низе присоединились остальные, обступив ее. Буквально в следующую секунду двери за дугой разъехались вправо и влево – и вся компания перешла на площадку перед входом в тоннель. Двери за спинами беллизонцев и Габлера закрылись, и он облегченно выдохнул. Теперь можно было забирать уже доставленные сюда по транспортеру сумки, ступать на траволатор и двигаться к старт-финишной площадке, где ждала космическая яхта.

Уже в тоннеле, на ленте траволатора, Джандинарья не выдержала и присела на корточки. Вид у нее был утомленный.

– Голова кружится, – тихо призналась она.

– Значит, где-то допустила сбой, – сурово сказал Энгилейнон.

Выглядел он тоже не очень бодрым.

– Да придаст нам силы единомножественный Беллиз-Беллизон-Беллизоны! – торжественно изрек Индилайнон.

Габлер с невольным уважением посмотрел на этих могущественных жрецов и подумал, что у них, наверное, есть какие-то шансы добиться своего в борьбе с Империей. Во всяком случае, ему хотелось, чтобы такие шансы были.

Да, «колдовство» беллизонцев удалось потому, что воздействовать пришлось всего на двоих, и у жрецов хватило на это сил. При посадке на рейсовую галеру этот номер не прошел бы – в таких зонах слишком многолюдно, и там есть еще и порссеры с их цепким взглядом и профессиональным нюхом. Важно было и то, что сама процедура перемещения к выходу на летное поле прошла быстро, поскольку долго искажать восприятие реальности служители Триединого не могли. Ну, а детектор не мог обнаружить Низу, так как работал строго в рамках программы. Его задача – определить соответствие пассажиров ин-кардам и проверить на наличие запрещенных к провозу предметов. Пятеро пассажиров своим инкам соответствовали, а шестую, без инки, детектор просто «не заметил». Потому что это не входило в его функции. И ничего запрещенного у пассажиров не было.

Разумеется, видеокамеры не поддавались такому «колдовству» и Анизателлу зафиксировали. Но кому придет в голову изучать их записи, если и служащая космопорта, и агент палатинцев своими глазами видели, что забранной из клиники беллизонки в этой зоне доступа не было. Вернее, они своими глазами ее не видели. И даже если кто-нибудь решит все-таки просмотреть запись, Анизателлы уже не будет на Вери Роме.

…Тем не менее даже после старта напряженность не пропала. Предстояло еще долететь до секретного саба, пройти его и благополучно добраться до Нова-Марса. А точнее – до храма служителей единомножественного Беллиза-Белизона-Беллизонов…

Даже двигаясь не с предельной, а с крейсерской скоростью, яхта смогла бы достигнуть саба за четыре часа. Но она пошла другим курсом, дабы имитировать обычную космическую прогулку, и, по расчетам, должна была оказаться у секретного пункта подпространственного перехода только через девять с лишним часов. Капитан знал о том, какая миссия возложена на него и весь экипаж, и был готов выполнить любое указание силлона Индилайнона – представителя главы общины служителей Триединого.

Беллизонцы и Габлер расположились в отдельных каютах, но Крису не сиделось на месте. И уж тем более не спалось. Яхта еще продолжала разгоняться, когда он вышел в коридор и направился к кают-компании. Дверь открылась – и Габлер застыл в проеме. У противоположной переборки, лицом к нему, сидели на диване три олломинниа: инминниа Анизателла, омминниа Гелисинийра и омминниа Джандинарья.

«Сядем рядком, поговорим ладком», – вспомнилась ему присказка прадеда Хенрика.