— Что было потом? Как ты ладила с новоиспеченным братом?

— Думаю, он ненавидел меня больше всех на свете. Но даже в таком юном возрасте ему хватало ума не жаловаться и не бежать к папе, каждый раз, когда в него летели тапки, если он заходил в мою комнату, не постучавшись. И это бесило еще сильнее, — лицо Евы напряглось, впервые за наш разговор. — Он был слишком идеальным. И все то время, что я смотрела в его зеленые глазки, мне хотелось…

Разговор прервал цокот каблуков. Повернув голову назад, я увидел, как высокий мужчина в черном костюме, поверх которого накинуто серое пальто, быстрыми шагами приближался к нам.

Седые волосы, зачесанные назад, аккуратная борода. Далеко за пятьдесят, но судя по походке в отличной форме. Высокий ворот пальто придавал элегантности. Узкое вытянутое лицо с глубокими морщинами возле носа и губ. Ярость в голубых глазах. Этот человек и есть отец Бьерна. Я не сомневался.

— Что случилось, Ева! — властным голосом, отразившимся в эхо, закричал Эспен. — Во что ты опять втянула моего сына!

Ева, в свою очередь, облокотилась на спинку дивана, приложила указательный палец к губам, и немного наклонила голову вправо, внимательно рассматривая отчима.

— Ты постарел, — без эмоций сказала она.

— Мне плевать, что ты думаешь о моем внешнем виде! Что с моим сыном!? — все его лицо напряглось, вены вздулись на морщинистом лбу. — Отвечай!

Женский палец с черным длинным ногтем указал в мою сторону.

— Молодой человек, — пытаясь успокоиться, обратился Эспен. — Вы были там? Вы видели, что случилось с Бьерном? Кто его похитил?

— Один из нападавших был Олег Громов, — запинаясь, я начал лепетать. — Некоторое время назад, Бьерн довольно жестоко избил этого парня, — не дожидаясь реакции Эспена, я добавил: — На то были веские причины! Нас схватили во дворе, Бьерна сбила машина. Затем отвезли в лес. В результате потасовки в Бьерна стреляли, мне удалось скрыться.

После слов про стрельбу, Эспен Ларсен, казалось, постарел еще на десять лет. Его глаза цвета моря вытаращились на меня, как две огромные ледышки.

— Олег Громов догнал меня и хотел убить. Была драка. Не знаю, что с ним теперь, — вытащив окровавленный пистолет из кармана, я положил его на стол. — Думаю, он не выжил. Все то время, что нас держали на мушке, они говорили о том, сколько вы заплатите денег, чтобы выкупить единственного сына. Они не хотели стрелять в него. Эта пуля предназначалась мне. Бьерн закрыл меня своей спиной.

Эспен схватился руками за лицо и начал ходить из стороны в сторону. Казалось он действительно в отчаянии. Его серое пальто развевалось от того, как он резко срезал углы. Через секунду прозвучала мелодия. Эспен остановился, достал мобильник из кармана и после того, как он несколько секунд смотрел в дисплей, поднес телефон к уху.

— Эспен Ларсен.

Смотря на Еву, мне даже показалось, что ее заводит безысходность всей сложившейся ситуации. Глядя на то, как ее отчим мечется из угла в угол, словно загнанная крыса, она получала огромное удовольствие.

— Хорошо, — после пары минут молчания ответил Эспен. — Я все понял. Я заплачу. Не причиняйте ему боль.

Убрав сотовый в карман, он схватил пистолет со стола и посмотрел в мое разбитое лицо.

— Молодой человек, думаю вы очень особенный юноша, если Бьерн решил отдать свою жизнь, чтобы спасти вашу. Не профукайте этот шанс, — Эспен поднес пистолет к лицу. — Об этом я позабочусь. Вы молодец. Вы боролись за жизнь, и вышли победителем.

— Что теперь? — спросил я.

— Что будет дальше, вас не касается. Советую забыть об этом инциденте. И думаю, что вам не следует напоминать о том, что в полицию ни в коем случае обращаться не стоит.

— Что они сказали?

— Позвольте мне самому позаботиться о сыне! — в голосе Эспена слышалось раздражение. — С ним все будет в порядке.

— Всего доброго, папа.

Ева вышла из тени и не упустила шанса позлорадствовать. Ее тонкие длинные пальцы, с черными ногтями, плавно помахали отчиму. Эспен, со злостью, кинул на нее суровый взгляд и поспешил удалиться. Топот его шагов отражался в пустом помещении.

— Почему ты так его ненавидишь? — спросил я.

Взяв бокал и выпив остатки мартини, Ева посмотрела на меня и сказала:

— Я не настолько пьяна, чтобы открыть перед тобой душу.

Я поднялся с дивана и собрался уходить, но Ева наклонилась через стол и взяла меня за руку.

— Может, составишь компанию? Не хочу сегодня быть одна.

— Располагайся. Будь как дома.

Зайдя в мою новую квартиру, Ева с улыбкой посмотрела на весь минимализм, окружавший ее со всех сторон. Действительно, после корпоративных хором, предоставленных Бьерном, эта халупа выглядела, мягко говоря, не очень.

— Не смотри так, — ответил я. — У меня нет отца миллионера.

— Ты думаешь, что я избалована деньгами?

— А разве нет? — я снял ботинки и кинул в угол. — У тебя свой клуб!

Ева прошла вперед на пару шагов и застыла в одной позе. Поняв, что нужно включить джентльмена, я помог снять ее черное пальто и повесить его на плечики в шкаф. Взяв пакеты с продуктами и алкоголем, я пошел на кухню.

— Так что там на счет денег?! — крикнул я.

— Если у тебя есть деньги, — послышался голос Евы из коридора. — То это еще не значит, что человек ими избалован. Что, по-твоему, деньги, Кирилл?

— Это возможность.

— Деньги — это бумага, напечатанная на станке, — ответила Ева. — Не больше и не меньше. Людям кажется, что если у тебя есть дорогой автомобиль, большая, роскошная квартира, то они лучше других. Выше их статусом.

— А разве это не так?

— Возле моего клуба ошивался бездомный. Не очень приятный мужчина, как скажет большинство. Но у него был пес. Его звали Роберт. Странное имя для собаки, как по мне.

— И что с этим Робертом? — пускай я и не видел Еву, но я искренне наслаждался ее низким голосом.

— Я каждый раз видела, как этот бездомный отдает свой последний кусок Роберту. Он может голодать, может унижаться и попрошайничать, но его собака всегда будет сыта, — на секунду Ева замолчала. — У него не было много денег, дорогой машины. Нет квартиры в центре города с видом на площадь. Но когда мне приставили нож к горлу и хотели забрать бумажник, именно бездомный и его пес Роберт не позволили этому произойти. Лезвие касалось кожи, проникая все глубже. Гнилое дыхание в лицо. Страх, что сейчас наступит конец. Но этого не случилось, благодаря тем двоим. И суть даже не в этом. Я хотела отблагодарить их. Предлагала бумажки из своего вонючего кошелька. Но мужчина попросил только об одном. Чтобы мы не выбрасывали остатки пищи в грязную помойку, а выносили их отдельно. Так его Роберт будет всегда сытым.