— Мой календарь светских мероприятий предсказуем на много лет вперед, — удивилась Изабелла и провела мочалкой по другой руке. — Балы по поводу открытия и закрытия весеннего сезона, вечера на открытом воздухе в июле и августе, самые важные скачки в сентябре, сезон охоты и Рождество в замке Килморган. Не вижу причин, чтобы менять свои планы в этом году.

— Похоже, мой календарь светских мероприятий ничем не отличается от твоего. Какое счастливое совпадение!

— Для разнообразия.

— Для большого разнообразия, — с серьезным видом поправил ее Мак.

Изабелла подняла на него свои прекрасные зеленые глаза, потом опустила ресницы и, высунув ногу из воды, положила ее на край ванны.

Мак наблюдал за скользящими движениями губки от кончиков пальцев до колена и едва сдерживал себя.

— Мак, потри мне, пожалуйста, спину.

Он замер на мгновение. Изабелла смотрела на него, он — на Изабеллу. Еще не успел раствориться в воздухе звук последнего слога, как он бросился через всю комнату к ней, срывая на ходу сюртук.

Привычка шотландского лорда из Мейфэра быть сегодня здесь, а завтра — там рождает множество домыслов. Леди появляется на балах и в опере, выступает в роли хозяйки на суаре вместе младшим братом лорда, самого лорда нигде не видно поблизости.

Апрель 1877 года

Изабелла затаила дыхание, когда Мак сорвал сюртук и бросил его на стул. Ее забила дрожь, как только он вошел в комнату. Сегодня вместо килта на нем были черные брюки, кремовый жилет и белая рубашка. Никакого отличия от других мужчин в городе. Но Мак был не таким, как все. Он заполнял своим присутствием любую комнату, в которую заходил, и, как бьющуюся рыбу, насаживал ее на крючок. Изабелла почувствовала, что нервничает, когда увидела, как он смотрит на нее. Нравится ли ему то, что он видит? Мак предпочитал леди с пышными формами, а Изабелла, когда ушла от него, здорово похудела, потому что не могла ничего есть. Потом аппетит кое-как пришел в норму, но юношеская округлость так и не вернулась к ней. А Мак, похоже, не изменился, хотя отечность, которую приобрело его лицо в результате пристрастия к выпивке, пропала, и теперь лицо казалось довольно худощавым. Теперь он стал еще красивее, чем прежде.

Мак снял жилет и распахнул рубашку. Изабелла впилась в него голодным взглядом, пока он закатывал до локтя рукава рубашки. Его сильные руки были покрыты золотистыми волосами, притягивавшими свет, когда он двигался.

Он улыбнулся Изабелле и наклонился, чтобы забрать мочалку из ее ставших ватными пальцев.

Он не делал вид, что не смотрит на нее. Она физически ощущала его взгляд: вот он скользнул от ее шеи к груди, задержался на плавной линии ноги, лежащей на краю ванны. Потом подошел к Изабелле сзади и коснулся губкой ее шеи. Она подалась вперед, наклонив голову.

Изабелла сидела так, закрыв глаза. Теплая вода текла по спине к ягодицам; прикосновение мочалки к коже и вода вызывали приятные ощущения. Если бы ее мыла Эванс, это ощущение оставалось бы просто приятным. Но сейчас это был Мак, его напряженное тело находилось совсем близко, и приятное ощущение переросло в чувственное.

Изабелла уткнулась подбородком в колени и улыбнулась, слыша, что Мак продолжает мыть ей спину. При этом одну руку он положил на край ванны, на кончиках загорелых пальцев были видны приставшие крапинки краски.

От вида этих пятнышек у Изабеллы сжалось сердце. Из всего того, что она помнила о нем, почему именно эти пятнышки наполнили ее сильным желанием? Возможно, потому, что они напомнили ей, кто такой Мак. Художник, который занимается живописью из любви к искусству, не заботясь о том, хвалят или осуждают его окружающие.

Изабелла потянулась вперед и поцеловала пальцы Мака.

Мак поднял руку, но только для того, чтобы обнять ее сзади. Он заключил ее в объятия, не беспокоясь, сколько воды перельется при этом через край ванны. Его руки обхватили грудь Изабеллы, и она закрыла глаза.

Все это было таким знакомым для нее и одновременно таким далеким. Дыхание Мака щекотало ей ухо, а большие руки согревали грудь, пока пальцы ласкали соски, превращая их в твердые бутоны. Мак целовал ее шею, и прикосновение горячих губ обжигало кожу.

«Мак, как же я скучала по тебе».

Изабелла задохнулась от сладострастного чувства, когда одна рука Мака скользнула вниз, а пальцы прижались к заветному холмику между ног, и она раскрылась ему навстречу. Разум предупреждал, что она должна остановить его, сдержанно оттолкнуть, но тело не слушалось. Она слишком долго ждала этого, а Мак знал, как заставить ее тело петь.

Изабелла прикрыла глаза, позволив чувственному началу взять верх над разумом. Когда она выгнулась навстречу его ласкам, Мак тихо засмеялся:

— Узнаю свою шаловливую леди. Ты все такая же гладкая и приятная, какой я тебя помню. И скользкая.

— Это мыло.

— Нет, любовь моя, — пальцы Мака ласкали ее лоно, делая провоцирующие движения, — это — ты.

— Все это было слишком давно.

— Я думаю, ты помнишь, что это такое. — Мак наклонился и нежно прикусил губами мочку ее уха. — Позволь напомнить тебе, моя Изабелла, что ты доставила мне массу удовольствия в своей гостиной. Дай мне отблагодарить тебя за это.

Изабелла вся дрожала под его настойчивыми ласками, она выгнулась, словно лук в руках опытного лучника, и теперь уже не думала ни о чем, кроме Мака и его волшебных рук. За время их брака он научился великолепно понимать ее и сейчас успешно применял свои познания. Сильные пальцы ласкали ее бедра, дразнили, проникали внутрь лона, заставляя Изабеллу стонать от наслаждения.

Когда она в первый раз достигла высшей точки блаженства, Мак замедлил свои движения, чтобы потом, когда она немного успокоится, зажечь ее опять. Так повторялось снова и снова, пока Изабелла не застонала от разочарования. Мак только смеялся и опять мучил ее самой сладостной пыткой на свете.

Тело Изабеллы извивалось от нарастающего возбуждения, и она едва не выскользнула из ванны прямо на него. Мак улыбнулся, его глаза потемнели от желания. Он весь вымок, сквозь мокрую рубашку просвечивало тело. Пол вокруг ванны тоже был залит водой.

Мак приподнял ее и поцеловал. Он властно прижался к ее губам, нетерпеливо раздвинул их языком и проник в рот. Изабелла коснулась рукой брюк, там, где напряженно выступала его плоть.

— Да, — прошептал Мак, — мне хочется наброситься на тебя и наплевать на все доводы рассудка.

Он поцеловал ее страждуаще губы.

Изабелла жаждала иного. Возбуждение нарастало в ней, словно огромный огненный шар.

— Мак, — уцепилась она за полу его промокшей рубашки.

— Я знаю, чего ты хочешь. — Мак поднял ее на край ванны. — Не забыла, что я хорошо тебя знаю?

Изабелла кивнула. Они и раньше так играли, и она сразу поняла, что должна сделать. Она встала в воде, раздвинув ноги, и Мак опустился перед ней на колени прямо на мокрый пол.