и, если бы Максим захотел, он бы написал на тебя заявление за нанесение физического вреда. А его сотрудники дали бы показания. И это я уже молчу о камерах видеонаблюдения! А если бы Астахову вздумалось слить в сеть и опорочить твое имя? Ты бы в один момент подорвал свой авторитет перед акционерами!

— Так мило, что ты волнуешься из-за моей репутации, — он довольно усмехнулся, я же проворчала под нос:

— Да кто тут волнуется из-за тебя…

Глава 15

— Уль, — Дан вытянулся вперед на сидении и наши лица внезапно оказались слишком близко.

Настолько, что я ощущала на губах горячее дыхание мужчины и ни на чем, кроме его губ, больше не могла сфокусироваться. А ведь приблизься я немножко ближе и мы неминуемо поцелуемся…

Отшатнулась от собственных губительных мыслей и подняла взгляд выше — к глазам. Они горели так ярко, что хотелось тянуться к ним, как бабочке на свет. Возможно, на губительный, но кого это волнует?..

— Я, может, и не узнал тебя сразу, но, поверь, твое признание в любви позже преследовало меня долгие и мучительные пять лет. Я слышал те три слова очень много раз, но ни одна девушка не произносила их так же искренне и надрывно, как ты. И от того, что в каждом последующем признании я распознавал фальшь, злился до потемнения перед глазами. Гневался, что из-за пустых амбиций упустил шанс быть реально счастливым. Только со временем я понял, что та давно потерянная мною милая толстушка любила меня не за что-то, а просто так. Просто потому, что я вот такой, какой есть.

Я прониклась до глубины души его словами, но не подала вида. Сдержала в себе клубящиеся эмоции и ровно уточнила:

— Чего же ты хочешь? Вернуть те отношения?

Он отрицательно качнул головой, а мне вдруг показалось, что мои хрупкие чувства снова беспощадно разбили об бетонный пол.

— Я не хочу возвращать наши прежние отношения… — выпалил и перевел дыхание: — я хочу начать все заново. Без того глупого спора и притворства. Сейчас я максимально открыт перед тобою и честен в своих намерениях. Хочу, чтобы ты была моей…

Я резко заткнула ему рот пальцами, ведь то, что услышала — слишком для моей нервной системы. Та глупая и ранимая Улька уже пищала глубоко во мне и довольно топала ножками. Кричала от восторга, но нынешняя я отнеслась со скепсисом. Даже если слова Дана прозвучали реально искренне, я не могла позволить себе обжечься во второй раз.

Конечно, никто не даст мне гарантии, ведь не все отношения заканчиваются свадьбой и детьми. Но я все равно опасалась той боли, которая неминуемо настигнет меня в случае провала.

Понимая, что пауза сильно затянулась, убрала руку и неуверенно пробормотала:

— Я… не знаю… мне надо подумать…

Дан кивнул с едва заметной улыбкой. Не возразил, не стал давить на меня или убеждать, просто сказал в ответ:

— Я и не рассчитывал, что ты согласишься. По крайней мере, теперь ты точно знаешь, чего я хочу. Но это ведь и не значит, что я не буду пытаться ухаживать за тобой.

Даня хитро подмигнул, а мне так не кстати вспомнились похожие «угрозы» от Астахова. Я скривилась из-за его обещания добиться моей любви, а Дан воспринял мою реакцию на свой счет:

— Настолько противно получать от меня знаки внимания, что кривишь милый носик? — Он хмыкнул, я же хотела объясниться, но не успела: — Обещаю, ты изменишь свое мнение обо мне.

Без какого-либо предупреждения, Дан дернулся вперед и оставил на губах свой горячий след. Обжег их мимолетным поцелуем, после чего я четко расслышала противный звук отпирания замка двери.

И это все? Чувствуя внутри нарастающее разочарование, шустро облизала все еще палящие губы и выскользнула на мороз.

Нет, ну… я ведь сама так решила, так почему мне горько до противной изжоги? Прежде, чем скрыться в подъезде, бросила тоскливый взгляд на машину Дана. Он не уезжал, видимо ждал, когда я пропаду из вида. Так и сделала.

На ватных ногах поднялась в квартиру и лишь когда очутилась в комнате, дала волю эмоциям. Упала лицом в подушку и закричала в нее, как ненормальная.

* * *

— … новый контент, больше активности и оживленности. Нужна какая-то душераздирающая история. Например, начать ее в рилс, а затем продолжить в нескольких сториз. Желательно растянуть на пару-тройку дней, так заново подогреем интерес подписчиков.

Я кивнула, хотя смысл слов сестры ускользал от меня. Ей все равно виднее, что и как нужно делать. Меня же сейчас заботила инста в самую последнюю очередь.

— Черт возьми, Уля! Ты меня слушаешь, вообще? — Не отрывая взгляда от переписки в телефоне, я снова кивнула. — Да я что, со стеной разговариваю?

Я не успела среагировать, поэтому поганка выхватила айфон из моих рук. Вот теперь полностью сфокусировалась на Карине, даже одарила ее злобным взглядом.

— Верни, — протянула ладонь, но сестра не сдавалась.

— Чем ты занимаешься в последние дни? У нас активность упала до плинтуса: ни одной сториз, ни одного рилса за последнюю неделю. Уже два постоянных рекламодателя от нас ушли к конкурентам. Вчера случайно увидела, как Сашка_Няшка совсем бездарно рекламировала магазин спортивных товаров. Того самого, который мы вели практически сначала создания страницы.

Ну, мне нечего было ответить в свое оправдание. Я честно пыталась записывать сториз, но, как по закону подлости, в кадре появлялся Астахов. Иногда молчал и просто махал в камеру рукой, иногда ляпал что-то несуразное, иногда открыто флиртовал… Естественно, что все эти записи я удаляла. А после у меня не было ни сил, ни желания что-либо снимать — руки опускались.

Максим пугал настойчивостью до такой степени, что я в итоге не выдержала и купила абонемент в другой зал. Менее пафосный, но спокойный для моей нервной системы.

— Я сменила зал, завтра первый день, так что не кричи, будет тебе активность.

— Пообещай! — заскулила сестренка, и я ей уверенно кивнула.

— Обещаю.

Не рассказывала ей про Астахова и об его странных намереньях, решила поберечь и без того импульсивную на подъем сестренку. Да и о Дане умолчала, ведь прекрасно знала, каким был бы ее ответ: «Ни. За. Что!».

А я… я уже понимала, что сдамся рано или поздно на его милость.

Много думала в последнее время. Прислушивалась к себе и своим ощущениям. Как говорят: есть еще порох в пороховницах. Чувства к Даниилу слишком очевидные, чтобы отрицать их и обманывать себя.

Даже если все прошедшие дни