бы на миг свое пребывание на этой земле. Твой муж честно исполнил свой долг перед Небом и людьми, не шел на поводу у плотских желаний и страстей, был чист душой, благороден в словах и делах. Каждый из нас горд тем, что знал этого человека в бренной жизни и мечтает оказаться рядом с ним в жизни вечной… Бог наградил тебя великим счастьем быть ему спутницей, возблагодари за это Господина судеб!

– Спасибо… спасибо… – тихо проговорила Чилла. – Не растеряна я. И судьбе своей покорна. Просто была удивлена, увидев вас здесь после стольких лет. Не думала, что встретимся снова.

– Неужели ты не поняла смысл нашего приветствия, переданного через Берса? Ты же была хранительницей очага Тимарболата, кормила его пищей, приготовленной своими руками… Или ты тоже видела только то, что доступно одним лишь глазам?..

– Я знала, что мой скудный ум не в силах понять смысл того, чему служил отец Берса12. Да и не пыталась вникать в его дела. Знала, что не одобрит. – Глаза Чиллы наполнились слезами, память о потере была еще свежа. – Вы были его друзьями и соратниками, вам лучше знать. Я верю, что вы позаботитесь о сыне своего друга.

– Да воздаст тебе Господь за твое терпение и мужество! Ты не терзай себя, Чилла. Да, мы опекуны твоему сыну, друзья ему и надежные товарищи. Мы горды тем, что находимся сегодня рядом с Берсом, который вступает на великий и богоугодный путь. И воспринимаем это как величайшую милость Господа. Хвала Ему!

Старцы выстроились перед Берсом.

– Темболатан Тимарболатан Берс! Мы приветствуем тебя – Первый Проповедник земли нахской! Пусть на этом истинном пути слово твое будет благотворным, а рука – твердой! И пусть милость Божья будет над нами всегда! Знай и помни – ты не предлагаешь нахам ничего изобретенного тобой или доселе невиданного на этой земле. Ты возвращаешь нахов в лоно единобожия, в котором жили их предки тысячи и тысячи лет назад! Единобожие в крови нахов. Наши законы, обычаи и ценности берут свое начало от истинной религии, потому и живут до сих пор, оберегая племя наше от духовного разложения, не позволяя ему раствориться в многообразии племен и народов. Поэтому твои соплеменники сознанием и душой готовы принять Истинное Слово и следовать ему. Но будут и те, кто восстанет против Правды, ибо дьявол, да будет он проклят, не дремлет. С такими надо быть строгим и непримиримым. Темболатан Тимарболатан Берс! Держи меч в ножнах, когда силы слова достаточно, но пусть смолкнет твой язык, если глухие к истине враги Божьи разумеют только силу меча! Открытое сердце, чистая душа и светлый разум – вот где место для мудрого слова. Самое возвышенное слово, сказанное там, где к нему глухи и не хотят слушать и слышать его, пропадает бесследно и бессмысленно, как камень, брошенный в водоворот!

Шайх-Берс, наш предводитель и наставник, вступая сегодня вместе с тобой на этот богоугодный путь, мы именем Единого и Всемогущего Создателя клянемся быть преданными тебе и нашему делу, не жалеть ни сил своих, ни жизней в этом святом деле!

…Друзья и соратники разнесли по всей нахской земле Правдивое Слово, возвещенное Берсом. Законы и ценности, о которых даже слышали далеко не все нахи, и которые, естественно, считали для себя чуждыми, бурно обсуждались на площадях всех селений.

И поднялся гул возмущения над селениями нахов в горах и на равнине. Взбунтовались к,онахи, которые никогда не принимали то, что им навязывали силой. В гневе хватались они за кинжалы и бросали грозные взгляды в сторону Курчали – сердца сынов суровых гор были полны решимости призвать к ответу человека, поставившего под сомнение верования их отцов. И кровь, готовая обильно пролиться на древнюю землю, кипела в венах, сдерживаемая только непререкаемым авторитетом старцев.

Но и Берса они тоже знали неплохо. И разве слышал кто-нибудь в этих краях, чтобы уста его проронили хоть одно пустое или необдуманное слово! Ведь это был не только доблестный воин и благородный к,онах, но и мудрый человек, несмотря на молодость. Может, вдовий сын и в самом деле познал то, что было скрыто до сих пор, или увидел что-то такое, чего другие не замечали?

– Нет, такие дела второпях не решаются! – повторяли к,онахи, приученные подчинять кинжалы свои и сабли мудрости и терпению. – Сначала мы выслушаем Тимарболатан Берса. Пусть он поведает нам о своей религии. Пусть покажет ее истину. Пусть предъявит нам ту основу, на которой стоит его слово. Слово без прочной основы, что дерево без корней – его свалит даже синица, зацепившаяся за ветку. Нет, Берс не из тех, кто может позволить себе такие речи!..

Просторный двор Берса был полон. Старцев – предводителей горных и равнинных обществ – усадили на расставленные полукругом бревна, молодежь пристроилась за их спинами.

Старики, представители общества курчалой, поздоровались за руки с гостями и заняли противоположную сторону, где для них также были приготовлены места. Ничего, кроме озабоченности, не читалось и на их лицах. Они ведь и сами не совсем понимали смысл речей молодого сородича и были далеко не в восторге от его затеи, взбудоражившей весь нахский народ. Курчалинцев, конечно же, беспокоило, что все это может закончиться большой бедой не только для них, но и для всего народа. Однако среди них так и не нашелся человек, способный переубедить Берса. И просили его, и предостерегали, требовали и даже пытались угрожать – все напрасно. Стоит на своем, как скала, – ни расколоть, ни сдвинуть! И сами его слушали с превеликим терпением, и понять пытались… и не находили в словах его ни притворства, ни двойственности. И хотя истина его слов так и не открылась для сородичей, одно для них было ясно, как светлый день, – сын Тимарболата говорил то, чему сам верил искренне! В его речах не было и тени сомнения в своей правоте… А пустой бравады или стремления возвыситься над кем бы то ни было в нем не замечали никогда.

Когда до них стали доходить слухи о возмущении нахов поведением Берса, старейшины курчалинцев забеспокоились не на шутку. Вскоре предводители нахских обществ сообщили им, что они прибудут в Курчали и намерены призвать к ответу сына Тимарболата. В послании не было явной угрозы, но суровых тонов хватало.

День встречи с представителями обществ Берс назначил сам. Он выбрал ближайший четверг.

За три дня до этого сын Тимарболата покинул Курчали и вернулся только накануне вечером. О том, куда и с какой