вслед за столь особенным и странным появлением на Свет, и ритуальные хвалебные призывы в храме вот таким и возносить положено. Как раз собственный опыт и твердит, что тут всё точно вывернуто наизнанку, и первое о чём тут точно следует подумать, так это чтобы вот такой рождённый с самого первого момента, как начнёт хоть сколь-либо толково, через сказанное и общаться с окружающими, а оказался именно по самую макушку втянут в ознакомление с культурными богатствами, оставшимися от ранее живших некогда людей. Тем более, что если уж касаться основательной неясности моления с участием такого вот рождённого в каком-угодно храме, то первый же вопрос, который возникает, касается того, в каком именно храме вот такому странному рождённому молиться? Пока на первый план на этом направлении старается пробраться та подсказка, которая предполагает, что обращу больше какого-либо прочего внимания на первостепенность и влияние в подобном направлении наличие в молитвенных сооружениях именно купола. Ежели касаться именно тех самых куполов, как, зачастую, самых важных украшений самых разных храмов самых разных всяческих религий, школ вероучений, направлений верований, тут в голову для выяснения возможной истины прежде всего просится простейшее желание использовать здесь аналогию меж куполом и черепом, покрывшем, защищая, разум. Давно уж можешь, и притом с должной уверенностью самому себе сказать, что череп в ходе совершенствованья личности, довольно часто в ходе той ли, иной происходящей ситуации, сопровождает это самое, происходящие, определённого характера, самыми разными экзотическими переменами в строении, как и вибрацией. Уже с каких-то пор, а знаешь, что и зубы, по ощущенью словно сросшиеся с черепом, и словно бы передающие вибрацию, при всех такого рода чувственных потоках тоже важны. Человек как в храме в своём теле. То, что предполагает аналогию с молением в направлении миноры, довольно ясно намекает на какой-то купол, человеческую голову, череп, глаза в глазницах, то, что и предполагает поиск аналогии с тем алтарём, на котором впору подготавливать то, что потом, и так же, сопровождая всё происходящее моленьями, съедят, тут сразу же на первый план выступает рот, горло, тело с животом, кишечник, там-то как раз над перевариваньем пищи организму и работать, не стоит так же забывать о почках, печени, всему подобному и тоже полагается участвовать в процессе, когда там надо, что-то выделять и что-то отчищать, есть ещё железы, разные, там, на конце кишка прямая для организации оформленья завершения процесса и удаления того, что в организме более не нужно, а ещё аппендицит, там скапливается то, что признаётся организмом нежелательным, но почему-то скапливается и хранится. Но, тут приходится отметить, медицина это вырезала, и больше чем давно, такого органа там, где и переваривают пищу, просто нет, а это значит, там всё подобно алтарю, на котором и молиться следует, если возносишь свои жертвоприношенья, пусть всё и смотрится в несколько урезанном варианте в прооперированном организме.

Нечто из новых поступлений, что, несомненно, следует, и не откладывая записать. Утро и так получилось весьма бурным. Почему-то именно сейчас всплыло в мозгу, что положено сделать до восхода Солнца, как и думал об этом пред отходом ко сну, минору на кухню, чтобы могла там присутствовать, осеняя приготовление и поглощение пищи и этим знаменуя должную законченность формы полномасштабного ритуала вознесения надлежащего, если желание возникнет, моления. Вместе с тем, наверно так бы и не стал, да ещё в такой ранний час, чем-то подобным себя от написания текста отвлекать, но по ходу проведения утренних упражнений, необходимые составляющие словно сами собой под руки подсунулись — глазами всё подметил, так что решил с такого рода заботами и дальше не тянуть, просверлил несколько дырок, одно прикрутил к другому, потом свечи из давным-давно найденных пересмотрел, выбрал самые новые и одинаковые, расставил, всё это собрал-взгромоздил на подоконник на кухне, и, словно существовал на то особого рода заказ, как раз в это время Солнце на небе почти без облаков краешком из-за закрывавшего до того дома по соседству именно радуя Светом своим показалось. Процесс зажигания свечей оказался не то, чтобы слишком уж сложным, но не без проблем, пока суть да дело, и пол, и руки парафином закапало, но ничего, и время нашёл и для того, чтобы пол поскрести, и помыться, когда Солнечный диск по ходу дела из-за трубы котельной видимым быть перестал. При этом не только руки, а весь целиком вымылся. И судя по переменам в том, что глазами фиксировалось, было всё это проделано так не в пустую. Больше того, поток новых мыслей-подсказок побежал столь основательно, что только успевай подмечать — осуществлять. (Не забудь потом, кстати, как-нибудь напомнить самому себе, да и другим, как именно следует сооружать минору, какие именно у этого занятия простейшие правила существуют. А то вон, вспомнил о всём, только когда сам очередным сооружением очередной миноры заниматься надумал.) Между тем новости действительно лезли в голову по ходу происходившего одна за другой, во всяком случае, к тому времени, как свечки догорели и одна-две даже погасли, уже смог толком совместить всё, по ходу видимое, с понимаемым разных нюансов, после чего озадачил себя своего рода догадкой, что молиться вот такому вот, лучше будет глядя в глаза реальному образу, и соображение возникло, как это всё осуществить, раз Солнечный диск, поднявшийся повыше, на этом поприще как будто сам решение подсказал. Благодаря солнечному Свету отражение в стекле окна выглядело вполне заметным, уж во всяком случае зримым, так что самое время настало отправиться к постоянно светящейся, когда-то до того созданной миноре в большой комнате. Не съеденную пищу, приготовленную до того, при этом именно ритуально-демонстративно, и в небольших порциях, поглотил, когда перед свечами вслух и мысленно молитвы читал. Что же до всякого прочего, что уже после, при продолжившихся молениях по ходу дела открывалось, то тогда, там, всякое из разного приключиться сумело, однако всё уперлось в то, что с настойчивостью принялось с чего-то вспоминаться, что исходя из до того за день-другой пораньше исходивших из посетивших сознание выдумок, в голове рассуждение в основном пестовалось мыслью, что теперь новый, куда более прогрессивный и продвинутый вариант возможного способа читать ту самую, правильную, главную молитву с некоторых пор открылся, и даже доминировало больше чем активное желание текст этот так, как, возможно, и окажется правильней его произносить, от буковки к буковке, к тому же и по новой теперь записать. Ни один из такого рода вариантов тогда до окончательного результата доведён не был, вот потому и пришло в голову,