Нинкой на речку помыться. Спустились по тропке на лежащий у воды огромный плоский валун, поверхность которого была гладкой, словно отполированной. Мылись, как сейчас говорят, топлес. Завершив мытье и не одевшись, стали на валуне танцевать. Вдруг раздался мужской голос:

— А ничего бабенки!

От неожиданности мы чуть в воду не свалились и начали лихорадочно одеваться. Оказалось, что на другом берегу в лагерях были курсанты и с караульной вышки наблюдали наше мытье и танцы.

Практические занятия по гидрологии проходили на реке Тосне, и вел их наш замдекана. Нужно было выплыть на надувной лодке и сделать замеры. Надуть лодку поручили Эльвине и Нине, которые с мальчишками были не в ладах. Тем не менее вместо того, чтобы накачать лодку самим, они решили попросить об этом мальчишек. Я только сказала:

— Ну-ну.

Ребята лодку надули, а пробку нарочно заткнули непрочно. И, когда Эльвина с Ниной уселись в лодку и отплыли от берега, пробка вылетела, а лодка начала сдуваться и тонуть. Высокая Эльвина благополучно встала на дно реки, а Нинка начала кричать, что она не умеет плавать. Но зрители на берегу лишь потешались, глядя на нее. Когда же они, промокшие, вылезли на берег, я им сказала:

— Этого и следовало ожидать. Сами напросились.

Стояли мы на высоком берегу Тосны. Внезапно Флавик Алявдин схватил Эльвину поперек талии и размахнулся, чтобы сбросить ее в реку. Но Эльвина успела ухватиться за кусты, да так крепко, что вывернулась из рук Флавика. Не ожидавший такого поворота событий, Алявдин потерял равновесие и сам скатился вниз под откос, а Эльвина удержалась наверху. Замдекана, глядя на это, потерял дар речи и лишь развел руками.

В откосах на берегу Тосны были пещеры, которые, как говорили, тянулись далеко под землю. Нам запрещали в них углубляться. Для выполнения задания мы должны были зайти на ближайшую у входа площадку и не далее. Подойдя к пещерам, мы увидели у входа на песке глубокие следы, идущие внутрь, а обратных не было. Значит, в пещере кто-то есть. Говорили, что там могли прятаться дезертиры или даже немцы. Поэтому мы решили составить отчет по работе, не заходя в пещеру. А, надо сказать, Тосна состояла из чередования омутов и перекатов. Мы уселись на берегу, как раз над омутом. И вдруг из пещеры кто-то с ревом и криком выбегает. Я осталась на месте, а некоторые слабонервные, не узнав наших парней, спрыгнули прямо в омут. Нинка начала, конечно, кричать, что не умеет плавать. А парни были довольны, что их затея удалась, ведь для того, чтобы оставить один след, кому-то из них пришлось тащить другого на плечах.

Раз наша бригада возвращалась со съемки на другом берегу Тосны, и вдруг возле кладбища нам навстречу ватага пьяных парней. Эльвина сказала — если пристанут, мы должны убегать, а она их задержит.

— Вы еще девушки, а я уже замужем.

Я возразила:

— Ну вот еще — убегать. У меня же в руках тренога от мензулы. Как огрею!

Но парни прошли мимо, не пристав к нам. А Нинка потом Эльвину подкалывала:

— Какая Элька у нас отчаянная, готова была пожертвовать собой, прикрыв нас своим женским телом.

Крутые берега Тосны были пригодны и для занятий по геологии, поскольку обнажали разные породы. Удачливая Эльвина, копаясь в земле, а ей почему-то эти занятия особенно пришлись по душе, сумела нарыть образцы, содержащие древние ракушки.

Нашу разнообразную программу дополняла практика по метеорологии. Пришлось полистать взятый с собой конспект по климатологии, чтобы вспомнить, что нам говорили об этом на лекциях. На территории университетской базы находилась метеобудка с приборами и планшетом, на котором были указаны ближайшие метеостанции. По телефону мы запрашивали данные с них, чтобы по определенным правилам составить прогноз погоды. В этом и состояла суть нашей работы. Умение составить прогноз погоды пригодилось мне и далее по жизни.

Тима из Германии прислал мне посылку, в которой помимо прочего были три пары фильдеперсовых чулок. Одну я взяла себе, другую отдала маме, а третью подарила Нинке. И когда, купив билеты, мы с Нинкой отправились на концерт Аркадия Райкина, то, конечно, надели эти чулки. Запаздывали и передвигались бегом. И вдруг передо мной какой-то мужик наклонился завязать шнурок на ботинке. И я с разбегу наткнулась на него, свалив его, и сама упала на колени, а Нинка, зацепившись за мою ногу, растянулась на асфальте. Что интересно, она порвала чулок, а я разбила в кровь колени, но чулки каким-то чудом уцелели. Поднявшись, мы от души отругали мужика и, помятые, продолжили путь.

А другое чудо с чулками произошло, когда я, отправившись на занятия в университет, при посадке в автобус ударилась голенью об угол гармошки дверей. Рана оказалась глубокой, а чулок остался цел. В медпункте университета мне рану обработали, а чулок замыли от крови.

Как-то нам дали в университете билеты в филармонию, где исполняли симфоническую сказку Прокофьева «Петя и волк». Сидим, слушаем. Нина, покосившись на погруженную в музыку Эльвину, наклонилась ко мне и прошептала:

— Ничего не понятно.

— А мне все ясно.

— И что тебе ясно?

— Петя слопал волка.

И тут Нинка заржала. К ней сразу же подскочила возмущенная служительница и попросила ее выйти из зала, чтобы не мешать наслаждаться остальным. Выходя, Нина обернулась и показала мне кулак:

— Вот Галька-паразитка!

А мне было завидно — она отмучилась.

Когда Нина приходила в волнение, то у нее, как позже удачно определил Тимоша, глаз был рогом. Раз ехали мы с ней из университета в автобусе, ей выходить надо было раньше. Проход между сиденьями в тех автобусах был узким, и к выходу следовало готовиться заранее. А Нина засиделась и полезла с места только тогда, когда автобус остановился. Пальто у нее было широкое, а я взяла и прихватила его полу, прижав ее незаметно для нее и для других к спинке сиденья, а сама отвернулась к окну. И Нинка застряла, перегородив проход:

— Девушка, вы выходите?

— Да, выхожу.

— Ну и выходите, чего застряли?!

Нинка дернулась к выходу, но я, отвернувшись, держала крепко, и ей было никак не сдвинуться. Народ уже начал ее обзывать, а она стала отругиваться. Уже глаз рогом, а люди начали лезть через нее. И тут я отпустила ее пальто, и Нина пробкой вылетела из автобуса. На следующий день я с невинным видом ее спросила:

— И чего ты вчера шумела в автобусе?

— Да пальто за что-то зацепилось.

— Бывает.

Сессия еще не закончилась, когда Эльвина предложила мне поехать в