не видели в этом проблем, да даже нежная Алайна закатила бы истерику и ушла бы, ведь это не уважение, когда гостей селят в таких условиях, а Аня даже не обиделась. Действительно подумала, что это нормально? И я дурак, не проверил как она обустроила, доверившись своим работникам и взвалив все заботы на императора. А тот и принял ее как родную, я тогда даже и не понял, что ревную, нарычал как следует на друга. Пока не понял, что им всем, его семье, на самом деле это важно. Важно куда-то деть свою нерастраченную любовь к дочери и сестре, погибшей ещё месячным ребенком, у которой просто остановилось сердце и никто не смог сказать почему это случилось.

Поборов себя и силой заставив отвести взгляд от нежной кожи, искусных пухлых губ и подрагивающих ресниц, я перенёсся прямо к кабинету императора. Раньше бы сразу в кабинет, но когда он встретил свою Ирму, перестал так делать, мало ли, чем он там может быть занят. Счастливые они, хоть и выпало им немало горя.

— Входи, — я даже руку не успел поднять, что бы постучаться, а Вильц уже почувствовал меня.

Я вошёл в просторный кабинет нашего правителя. За большим, массивным, деревянным столом сидел уставший друг.

Последние годы всё идёт кувырком, мы почти не продвинулись в поисках преступников, а у нас уже могила, в которой лежит ребенок с опустошенным резервом.

Я молча достал черную металлическую пластину, новая разработка, такая есть только у принца, который ее создал, у нас с императором и у пары наших доверенных людей, таких же теневых, как и я. Отбирали лично и придирчиво.

На эту пластину поступают все, что записывают небольшие круглые камни, которые разложены по тайным коридорам академии, так что зря Аня гуляла там целую неделю. Примерно так я и узнал, что она уже там не одна, когда в очередной раз следил за ней.

Мы давно подозревали Дороти, но не могли доказать его причастность. Даже если бы доказали, ничего не изменилось. Дороти — пешка и без его участия ничего не изменится, поэтому мы бы так и оставили его, просто продолжая держать руку на пульсе.

— Я понимаю, что коридоры защищены от остального замка сильной защитой, но почему они не пользуются дополнительными артефактами? — спросил я, пока мы прослушивали приветствия и сетования на недостаточное количество магии.

— Потому что никто не знаю о этих коридорах, даже ты. И не знали бы дальше, если б Анна их не нашла, — спокойно ответил Вильц и с интересом посмотрел на меня, когда я вздрогнул услышав имя пары.

— Скоро собрание, ты должен там быть, — просипела старая и мы превратились в слух.

— Я должен придумать как… — после небольшой паузы ответил Дороти и замолчал.

— Думай, у тебя неделя, собрание в среду, в нашем сквере, — продолжила ведьма.

То, что это темная ведьма я и не сомневался, в таких страшил превращаются только они, так же они и стареют раньше.

— И придумай повод вернуть хоть часть адептов обратно, — дальше скрипела она, — У меня мало сил, так и сдохнуть недолго, а лишнее внимание не стоит привлекать. И не убивай больше никого, а! — воскликнула она и дальше они пошли молча. Кроме прощания ничего больше не было.

— Скудно, но работать можно, — не глядя на кислое лицо друга, пробормотал я, — Я на всю одежду, что нашел нацепил следилки, так что куда он направится мы узнаем. Твой сын молодец, жалко раньше не придумал, может уже решили бы все. Следилки вообще незаметные и даже магией их не найти, — похвалил я принца, действительно отличная работа, — Ты отправил теней проверять другие академии на тайные коридоры? — на что император лишь кивнул.

— Старухой может быть любой человек. Сам знаешь какие иллюзии некоторые могут накладывать, вообще не отличить от настоящего человека.

— Да и по поведению не понятно. Может она гениальная актриса, что скорее всего. А если ей куча лет, то опыта у нее ого-го, — повернул я голову к другу и тот скривился ещё больше.

— Я все понимаю, она твоя пара, но, будь добр, мойся перед тем как выпрыгнуть из ее койки.

Да, а вот об этом я забыл. Настолько нравится ее запах, что о мытьё даже и не подумал, но идти к тому, кто считает Аню своей названной дочерью, так не стоило.

И я, неожиданно, смутился! Дожили, холодный и не пробиваемый, смутился!

— Скажи мне, друг, — начал император таким тоном, что я закатил глаза. Сейчас будет очередной разговор по душам и поэтому я даже не дал ему договорить, перебив:

— Все решили, вроде. Точнее я решил, а ты выслушал и не согласился.

— Ещё я предложил тебе другие варианты.

— Которые нам с Аней не подходят.

— Ты называешь ее Аней, ты бегаешь с ней по лесам…

— Не с ней, а с ее волчицей, — я опять перебил его.

— С ней! Волчица и Анна — это одно и то же. Не могут у них отличатся желания! Ты сам волчара ещё тот, но это-то ты должен понимать! Дал обещание другой женщине? Ладно. Боишься, что не примет? Хорошо. Хочешь, что бы она была счастлива и отпустишь ее в другой мир? Замечательно. Не можешь быть с ней — не надо! Тогда отпусти ее. Ты можешь мне обещать, что ты её не укусишь? — завелся он.

— Конечно, могу, я не настолько придурок, что бы убивать свою пару, — заверил я его.

— Тогда объясни, почему клыки твои в ее крови?

Что?

Я подорвался и подбежал к зеркалу, висящему на стене у двери.

Твою мать!

Это ее кровь, я даже и не заметил, что поцарапал ее. И на запах не обратил внимания. Ведь только поцарапал, правда? Точно, поцарапал, я бы чувствовал сейчас ее как себя, если бы укусил.

— Я… я… — я мямлил и не мог подобрать слов.

Все это плохо, просто ужасно, я чуть не укусил ее. От понимания произошедшего голова закружилась и я оперся ладонями в зеркало. Посмотрев на императора через него, я сказал:

— Я обещаю, что не укушу ее, Вильцельген.

И закрыл глаза, представив свою гостиную в преподавательском домике, а когда открыл я был уже там.

Надо заканчивать совсем этим. Это не игрушки. Надо оставлять ее во дворце.

Глава 13. Черный волк

Анна.

— Привет, — прошептала я мужчине. Он сидел в кресле, облокотившись локтями на колени, кисти рук расслаблено свисали, а голова была опущена.

Он дернулся и поднял взгляд на