– А Рунольв ходил служить его отцу Хальвдану. И тот,как говорят, водил с ним дружбу, пока не утонул в полынье. Так что вряд лиХаральду охота будет разбираться, кто здесь нарушил закон, мы или Рунольв. Еслиуж кто жаден, тот не насытится половиной куска!

Оба понимали, что предзнаменования были недобрыми. И Хельгизаметил:

– Вот уж верно сказано, не зарекайся утром, что вечеромуляжешься здесь же. Это хорошо, брат, что у нас теперь есть ещё один корабль…

Впрочем, до лета было далеко.

Однажды Видга и Скегги отправились на охоту. Днем раньше надпобережьем белой северной совой пролетела метель; эта метель пригнала иззаваленной снегом тундры великое множество куропаток, лакомых до заледенелыхягод и почек, ожидавших тепла на ветках берёз… Видга надеялся на добычу, ипоэтому Скегги тащил за собой берестяные салазки. Когда они выходили за ворота,Скегги сказал так:

Не гляди, что в санки

впряжен мёд вкусивший.

Будешь благодарна

скальду за поклажу!

К кому он обращался, оставалось неясным. Наверное, как эточасто бывало, к Ас-стейнн-ки. Видга двинулся первым, прокладывая лыжню. Малышвесело затрусил следом за ним.

Мальчишек ждали к вечеру… Но ещё до полудня Скегги что былодуху примчался обратно к воротам – один.

– Меня Видга послал, – кашляя, объяснил Скеггиудивлённым и встревоженным сторожам. – Он сейчас придёт, он человеканашёл.

Скоро сын хёвдинга и впрямь показался из леса. Его лыжитяжело приминали пушистый искрившийся снег: Видга тащил спасённого на плечах.Тот слабо шевелился, видно хотел идти сам, но сил не хватало. Видга вошёл водвор, и человека сняли у него со спины.

– Это женщина, – сказал внук Ворона и вытер снегомраспаренное лицо. – Отнесите её в женский дом, пускай разотрут…

– Мы увидели сугроб, из которого шёл пар, –возбуждённо рассказывал Скегги. – Тогда Видга велел мне забраться надерево, а сам приготовил копьё и стал ворошить этот сугроб. Мы думали, что тамзверь, но потом Видга мне крикнул, чтобы я слезал. Мы долго её тормошили, и онасперва только стонала, а потом очнулась. Мы её спрашивали, кто такая, но она несказала. Видга её потащил, а меня послал вперёд. Вот!

К вечеру любопытные молодые хирдманны вызнали у женщин, чтоВидга спас девушку, и притом совсем молоденькую, никак не старше себя самого.Что у девчонки были волосы по колено длиной, густые, как водоросли, и рыжие,как осенние листья. И кожа белее всякого молока. И глаза – карие, блестящие ибольшие, но не слишком весёлые. И она действительно не могла говорить. Хотяоборачивалась на голос и понимала, если к ней обращались.

– Может, ей мой голос понравился бы? – спросилодин из парней. – Уж я бы её развеселил и научил заодно, как произноситьмоё имя…

Видга, слышавший эту похвальбу, только усмехнулся.

– Я не разглядывал, так ли она красива… Но она незастряла бы там в лесу, если бы не сломала лыжу, можешь мне поверить. И ещё яприметил, какой нож висел у неё на поясе… подлинней твоего! Думай дважды, есливправду решишь её обнимать!

Сам Видга женщин ни о чём не расспрашивал. Был зол –девчонка испортила ему охоту. Правду сказать, он не встречал ещё ни одной, откоторой следовало бы ждать добра…

Откуда шла найденная в лесу и где стоял её дом, расспроситьтак и не удалось. Зато очевидно было, что в Сэхейме ей нравилось и уходитьотсюда она не собиралась. Отлежавшись, девчонка принялась помогать похозяйству, и грязная работа пугала её меньше всего. Но почему-то ей особеннонравилось в конюшне, среди вздыхавших и косившихся лошадей… Скоро там у неёзавелся любимец: большой серый жеребец, тот самый, на котором когда-то ездил Рунольв.Со времени гибели хозяина жеребец сильно скучал – стоял понурый, плохо ел ибока у него запали. А славный был конь и мог дать совсем не плохих жеребят. Ирадостно было видеть, как потянулся он к рыжеволосой. Встречал её ржанием,обнюхивал с ног до головы, ловил пальцы ласковыми губами… Скегги видел однажды,как она сидела там, в стойле, и кормила жеребца из рук чем-то вкусным. Коньтихо пофыркивал, а девчонка, как обычно, молчала, но Скегги почему-топомерещилось, будто они разговаривали. Ему стало страшно, и он убежал. Онникому не стал рассказывать про этот колдовской разговор и про свой страх. Ипро то, как странно блестели у рыжеволосой глаза…

Несколькими днями попозже Видга разыскал её во дворе:

– Пойдём… Отец хочет на тебя поглядеть.

Потом он вспоминал, что она мгновение промедлила и вродедаже призадумалась, опустив глаза… И пошла за ним к дружинному дому.

Халльгрим увидел её, когда она только ещё входила в дверь. Иумолк на полуслове, забыв, о чём разговаривал с братом. Может быть, жили на светедевушки красивее этой рыжеволосой. Наверное, жили, но теперь Халльгрим знал,что такие ему не встречались. И больше не встретятся. Потому что перед ним былолицо, которое он искал тридцать четыре лета и столько же зим. Второго такого невидала земля…

Она шла к нему по длинному дому – высокая, почти как Видга,одетая по-мужски. Сидевшие в доме посматривали на неё и весело шутили, но онане глядела ни вправо, ни влево. Подошла к лежавшему Халльгриму и остановилась,и пламя очага отразилось в карих глазах.

И Халльгрим подумал про себя, как скверно, когда не заживаютраны и эта красавица должна видеть перед собой не вождя, а беспомощнуюразвалину под одеялом…

– Мои люди называют меня старшим сыном Виглафа, –сказал он ей хмуро. – А это Хельги, мой брат.

Что он ещё собирался ей сказать, этого он никогдавпоследствии припомнить не мог. Потому что как раз тогда-то они и услышали еёголос. Голос девчонки, не умевшей говорить!

– Так значит, вот ты каков, ХалльгримВиглафссон, – сказала она негромко. – А моё имя Вигдис. И РунольваСкальда называли моим отцом!

Халльгрим почему-то не удивился ни её голосу, ни этимсловам. А может, и хотел удивиться, но не успел. Рыжая Вигдис прыгнула к нему,как кошка на мышь. И тяжёлый нож взвился у неё в руке!

Но как ни проворна была дочь Рунольва Скальда, ХельгиВиглафссон оказался проворней. Железная рука сына Ворона встретила еёпосередине прыжка… И отшвырнула, оглушённую, на десять шагов, едва не опрокинувпрямо в очаг. Вскочить ей не дали. Видга подоспел едва ли не прежде, чем онарастянулась на полу. Пригвоздил острым коленом, завернул за спину руки. Вигдиссражалась молча и яростно, извивалась, пыталась укусить… Кто-то протянул Видгеверёвку. Видга затянул узел и одним жестоким рывком поставил девушку на ноги –снова лицом к отцу.

– Стало быть, вот в кого ты такая рыжая, – сказалей Хельги. – А кормили тебя, верно, мясом волка, ворона и ядовитой змеи,чтобы стала свирепой. Вот только зря ты думала, что лучшего из нас так простоубить. Думай теперь о том, что будет с тобой!