В его голове настойчиво крутилась одна и та же мысль: «Это не прекратится, пока мы не начнём говорить. Это не прекратится...». Мысль казалась чужой.

Стас вдруг подумал, что им нужно что-то понять, что-то очень важное. И это можно сделать, только рассказав всё. По-другому мозаику не сложить.

Он выпрямился, приняв очередной порыв ветра на себя, поднял Кристину и потянул за собой к костру. «Хватит! Пора поговорить! Плевать на бурю. Пусть нас тут хоть всех песком занесет. Если не поймем, что к чему, ничего не прекратится».

Проходя мимо бьющегося в судорогах чайника, прихватил его. Подумал, не зачерпнуть ли воды, но побоялся подходить близко к разбушевавшейся реке, да и вода, скорее всего, будет с песком.

Едва они вернулись к костру, воцарилась почти полная тишина, в которой сквозь редкие страшные удары небесного бубна слышался плач Вики.

— Куда делся ветер? — спросил Вася, выпрямляясь, но все ещё придерживая Соню и Вику.

Стас в ответ пожал плечами, помогая Кристине пройти в круг у костра.

— Подбрось дров, — попросил он Васю.

Поставил чайник рядом с костром, налил воды из бутылки, откопав присыпанный песком пластиковый сосуд. Кто-то воткнул в петлю ручки палку, заякорив бутылку на месте. Вася обложил чайник ветками. Они занялись моментально, и стало немного светлее. Вика вскочила, прильнула к Стасу, он обнял её, и она шепнула: «Не уходи больше, тут было очень страшно».

— Вы слышали? — произнесла Люба, — слышали бубен? Мне кажется, это с той стороны. Все повернули головы к реке, где на фоне тёмного неба проступали чёрные силуэты скал.

Словно в подтверждение её слов снова раздалось громкое «бо-о-ом».

С той стороны явственно доносились низкие глубокие удары. Будто скалы стали громадным сабвуфером, усиливая неведомую и страшную музыку. К ударам добавился низкий густой бас, тянущий одну бесконечную ноту. От этого голоса волосы на затылке Стаса встали дыбом, он весь подобрался, непроизвольно крепче прижав к себе Вику. Та слабо пискнула, он ослабил хватку.

Люба запричитала:

— Да что же это? Господи, господи, пожалуйста.

Соня истерически расхохоталась и рванулась к реке. Вася успел схватил её и прижал к себе, удерживая от безрассудного поступка, и она притихла. С поленницы сорвало плёнку, и остатки дров белели обглоданными костями, сложенные друг на дружку. Палатка Родиона сложилась и сейчас бесформенной грудой валялась, наполовину присыпанная песком. Опрокинулся столик с едой и посудой.

— Мне кажется, нас собрали вместе, чтобы мы могли поговорить, — сказал Стас. — Я слышал... голос в голове.

Откуда-то справа Толик сипло произнес:

— Я тоже. Что тут скажешь? Рассказать тебе принципы построения архитектуры мобильных приложений? Полезная вещь!

Кто-то нервно расхохотался, кажется, Кристина.

В свете мерцающих угольков Стас увидел, что Люба стоит на коленях и бьёт поклоны, монотонно бормоча. Голос её звучал сначала совсем тихо, но постепенно она перешла на крик:

— Милости! Милости! Я всё расскажу, всё, что знаю!

Толик подошел к ней, обхватил за плечи.

— Любава, ну ты чего?

— Я знаю, чего от нас хотят! — крикнула Люба.

Глава 10

— Это всё духи, — произнесла Люба, поднявшись с колен и развернувшись к костру лицом.

— Люба... — укоризненно произнес Толик. — Не стоит сюда приплетать это.

— Ты что, совсем ничего не понял? Ничего не видишь?! — взъярилась Люба на мужа. — Тебя сколько раз нужно носом ткнуть, чтобы понял?!

— Да успокойся ты! — повысил голос Толик. — Я всё понял. И голос в голове тоже был. Словно кто-то мне свои мысли вкладывал.

Стас пробежался взглядом по всем. Ребята кивали, слушая Толика. Видимо, все они пережили одно и то же — голоса, чужие мысли, чужие требования.

«Значит кто-то, предположим, что духи, хочет вывести нас на разговор? Но зачем?»

Стас не мог понять, как это связано с их ситуацией. Какое отношение духи или вообще потусторонние силы имеют к убийству?

Ладно, теперь он был полностью готов поверить в мистику происходящего. Да он и до этого верил. Невозможно бродить по кругу. Невозможно остановить солнце. Но связь? Где связь, черт побери?! Ладно, если «духи» просят, то он готов попробовать пойти в этом направлении, но для него по-прежнему основным являлся момент убийства. Кто? Зачем? И как? Последний вопрос был немаловажной деталью. Родиона убили практически на глазах у всех. И этот момент никак не мог уложиться у него в голове. Зачем это кому-то понадобилось? Зачем именно так? Или... Стас задумался. Что, если все должно было быть иначе? Ведь логично, что кто-то спланировал убийство. Но на полном серьезе полагать, что все эти мистические явления может организовать человек, как-то сомнительно. Значит, всё не то, чем кажется. Убийца должен был задумать что-то другое, но смог подстроиться под ситуацию, сымпровизировать.

— Кто начнёт? — спросил Толик.

Стас понял, что немного отвлекся. Подозреваемые не у него в голове, они здесь, перед ним.

— Давайте начну я. Кто-то угрожал мне, — произнес Стас, внимательно приглядываясь к лицам. Видно их было плохо, костёр почти совсем не давал света. — Кто-то вырвал из блокнота страницы со схемами и написал: «Не лезь — убью».