– уж очень часто хвалит тебя в докладах правителю. Мало того – ставит в пример нерадивым наместникам. Многим это не по нраву.

– Я буду помнить твои наставления, – принял к сведению Хеви, затем спросил: – Не подскажешь, мудрейший, зачем правитель потребовал меня к себе, и зачем ему мои сыновья?

– Сперва, Тот, кого любит Йот, хочет из первых уст услышать все, что сейчас происходит на неспокойном юге. Ты ему обо всем подробно расскажешь. Подготовься. Насчет детей – повелитель задумал грандиозный проект: он хочет собрать всех сыновей сановников и вырастить новую государственную элиту для грядущих времен. Эдакую политическую силу, которая подхватит его учение и воздвигнет знамя Йота над миром на долгие века.

– Но раньше он был против элиты, – удивился Хеви. – Многие высокие посты получили выходцы из простых писцов.

– Так–то оно так, – согласился Эйя, – А кто будет хранить традиции и знания? Кто продолжит начатое им дело и послужит опорой для Обеих Земель? Раньше эту функцию выполняли жрецы Амуна. В Домах Жизни с малолетства воспитывались одаренные дети. Многие из учеников впоследствии стали великими людьми, совершившие полезные дела для Кемет: кормчие, приводившие корабли в самые отдаленные уголки земли; строители, воздвигавшие храмы и дворцы; посланники в далекие страны, способные подчинить чужие земли; военачальники, сокрушавшие любого врага. Сейчас нет жрецов Амуна, а вместе с их исчезновением остановилась система воспитания писцов и сановников. Писцы – скелет государства. Если косточки не крепкие, то и страна похожа на урода. Тот, кого любит Йот, хочет возродить древнюю, проверенную временем, традицию, но по-своему. Он желает лично преподавать некоторые предметы, и сам посвящать в жрецы Йота.

– Это правильное решение, – согласился Хеви. – Мы тоже воспитывались в Доме Жизни, и всеми своими знаниями и умением обязаны нашим наставникам.

– Покажи свою гордость, – попросил Эйя и обернулся к сыновьям Хеви.

– Это младший, Себ. Он мечтает стать жрецом, постигать науки движения звезд и законы окружающего мира.

– Похвально! – потрепал его по подбородку Эйя. – И много он преуспел в науках?

– Умеет считать и писать на нескольких языках.

– Вот как! Я лично буду его опекать. Если будешь прилежно учиться, я сделаю тебя одним из своих помощников.

– Второй мой сын, Хот. Его мечта – стать строителем, возводить дворцы и храмы.

– Строители всегда ценились, – похвалил его Эйя, – но для этого надо уметь хорошо рисовать.

– Он чертит для меня планы крепостей и дорог. Разбирается в математике.

– Математика – основа мироздания, так говорил великий Имхотеп. Тебя будут обучать лучшие строители. Оглянись: какой великолепный город они возвели. Но ты должен превзойти учителей. Твой третий сын? – Эйя помял плечи Миами. – Силен! Кем хочет быть он?

– Кормчим, – ответил мальчик. – Я хочу ходить под парусом, побывать в далеких странах.

– Ты будешь им! – похвалил его Эйя, – умеешь ориентироваться по звездам и читать карты?

– Могу, – уверенно ответил Миами.

– А это четвертый, уже большой?

– Его зовут Тот.

– Чем ты, Тот можешь быть полезным для своей страны?

– Я изучаю историю и географию. Могу писать на аккадском и на шумерском. Разговариваю на некоторых наречиях Куши.

– Будущий посланник во все чужеземный страны, – восхитился Эйя. – Любой отец гордился бы такими сыновьями. Я помню твоего отца, Хеви. Он был моим учителем и великим человеком. Давно мудрейший Себхотп покинул наш мир, но семя его не пропало даром и дало хорошие всходы: ты добился многого, и дети у тебя станут достойными людьми. Но где же пятый твой сын.

– Он перед тобой, – Хеви указал на Амени.

– Да он выше меня! – удивился Эйя. – Крепкий юноша. Ты будешь жрецом или лекарем? Может строителем?

– Я хочу стать воином, – ответил Амени.

– Воином? – маска восхищения сползла с лица Эйи, сменившись разочарованием. – Ты знаешь, что такое быть воином? Ты видел кровь, отрубленные головы, мозги, вытекающие на землю?

– Я участвовал в сражении, – гордо ответил Амени.

– В сражении? Нет, это не то. – Эйя задумался. – Вот, посмотри на своих братьев. Они будут воспитываться при Большом Доме правителя. Их будут кормить и одевать. О них будут заботиться. Когда твои братья вырастут, то построят себе большие дома, обзаведутся красивыми женами, нарожают много детей. В конце концов, встретят достойную старость в окружении любящего потомства. А какая судьба ожидает тебя? Ты будешь спать на голой земле, если дадут поспать, кормить песчаных блох, пить тухлую воду и постоянно таскать с собой оружие. Знаешь, что такое: есть целый месяц одну только кашу из полбы без мяса и молока, а то и вовсе не есть неделями? И так – всю жизнь, если преждевременно тебя не изуродуют в одном из славных сражений.

– Ну, зачем пугать юношу, мудрейший, – вмешался Хармхаб. – Воины получают награды. Их уважают…

– Мой дорогой зять добился высокого положения не боевыми подвигами, – холодно сверкнул глазами верховный жрец, – а тем, что я – его тесть – стою справа от трона.

– Не забывай, кто успокоил северные границы, – не без гордости напомнил Хармхаб.

– А какие награды ты получил за это? – усмехнулся Эйя. – Стрелу в бедро да разбитую голову. Так что, юноша, подумай, какую выбрать дорожку, прежде чем становиться воином, пока у тебя руки целы, ноги ходят и голова на месте. Думаешь, ты будешь любимчиком у Хармхаба? Не дождешься! Он не щадит никого: ни простых копьеносцев, ни своих командиров. Ты сбежишь из его лагеря через месяц.

– Я не боюсь трудностей, и иду в армию не за наградами, а для защиты Та-Кемет.

– Молодец! – похвалил его Хармхаб. – Я слышу слова будущего отважного воина.

Эйя иронично покачал головой:

– Калеку, только, из него не сделай.

– Отец и ты Хармхаб! – вмешалась хозяйка, хмуря тонкие черные брови. – Вы опять затеяли ваш вечный дурацкий спор: кто важнее бегемот или крокодил? Вам перед гостем не стыдно? Хеви, не обращай внимание. Они постоянно ругаются: кто в большем почете: писец или воин.

– Мы не ссоримся, – улыбнулся Эйя, – я люблю Хармхаба. – В доказательство, сейчас мы с ним напьемся и будем орать песни, как два голодных шакала, что воют на луну.

– Но разве ты не должен быть при дворе, – удивилась Мутнетжмет.

– Когда возле правителя его мать Тейе, да еще начинает давать сыну мудрые советы, разумнее туда не лезть со своими соображениями – еще впадешь в немилость у правительницы. Лучше я с вами повеселюсь.

Действительно, через некоторое время Хармхаб и Эйя уже весело распевали хриплыми голосами песни кормчих. Хеви лишь немного пригубил вина. Он глядел на заходящее солнце и о чем-то вспоминал с грустной улыбкой.

– Эй! – Мутнетжмет ему озорно подмигнула. – Я знаю, о ком ты думаешь. О моей сестре Нефре.

Хеви тут же помрачнел.

– Я хочу ее увидеть. Ты мне поможешь?

Веселая песня тут же оборвалась.

– Хеви, прошло столько лет! – удивился Хармхаб. – Она давно стала сестрой Того, кого любит Йот, родила пятерых Дочерей Солнца, а ты все не можешь выбросить ее