Молодой худенький официант побледнел и нервно поправил «бабочку».

– Уверю вас, что все наши блюда приготовлены опытным шеф-поваром из продуктов высшего качества, – страстно заверил он. – Ваше высокоблагородие, соизволите…

– Нет, нет! – перебил его Самарин. – Сами выберите. Если все у вас такое чудесное, это не будет проблемой. Обед из трех блюд для меня и дамы, а еще десерт.

– Слушаюсь!

Официант исчез, как по мановению волшебной палочки. На лице Анны Островской возмущение боролось с весельем.

– И что это за цирк? – спросила она. – Вы не могли просто заказать? А может, вы не любите официантов-поляков? Вы же обратили внимание на акцент этого парня?

– Видно, что вам не приходилось обедать в незнакомых закусочных, – ответил с ухмылкой Самарин.

– А к чему это сейчас?

– Я не доверяю ни одному официанту, независимо от национальности. На самом деле все они принимают участие в общемировом заговоре, имеющем цель накормить клиентов блюдами подозрительного качества. Особенно это касается приезжих. Вы даже себе не представляете, с чем можно столкнуться в таких местах. Сейчас, по крайней мере, мы уверены, что они не подадут нам гуляш, сделанный из вчерашних котлет…

– Так это потому…

– Да, этот официант знает, что первой, а что второй свежести. Я, к сожалению, нет.

Учительница героическим усилием воли сдержала смех.

– Вы перепугали того парня, – упрекнула она.

– Выживет, – равнодушно отмахнулся Самарин. – Возможно, благодаря этому и мы переживем обед.

Дальнейший разговор прервало появление персонала. Двое официантов несли заставленные посудой подносы под наблюдением тучного пожилого мужчины, скорее всего хозяина заведения.

– Московская солянка, шатобриан с бернским соусом, осетрина на гриле, спаржа с маслом и зеленый салат, как добавка к основному блюду, на десерт шарлотка с яблоками, – отрапортовал дрожащим голосом молодой официант. – Если желаете алкоголь…

– Спасибо, – решительно оборвал его Самарин. – Тут не из чего выбирать. Три сорта водки и четыре вина? И к этому «кавказский коньяк» и аллаш[7]? Вы издеваетесь?

– Есть еще пиво, – несмело вмешался молодой официант.

– О да! Целых три сорта!

Парень посмотрел на босса, у полковника сложилось впечатление, что они поняли друг друга без слов.

– Есть еще ноябрёвка, – шепотом сообщил хозяин. – Из частных запасов шеф-повара.

– Это уже что-то, – сказал приятно удивленный Самарин. – Два бокала, пожалуйста.

– Слушаюсь, ваше высокоблагородие!

– Я не пью крепкие напитки! – запротестовала учительница. – Я правильно понимаю, речь идет не о лимонаде?

– Это обязательно нужно попробовать. Будете рассказывать внукам, что пили ноябрьскую водку.

– Это какой-то особенный сорт?

– В определенном смысле, но сначала поешьте, пока не остыло, расскажу после обеда.

– Великолепный! – признала Островская, пробуя суп.

– Ничего необычного, но сойдет, – сказал полковник.

– Так что с этой водкой? Почему она называется «ноябрёвка»?

– Предупреждаю сразу, история, связанная с появлением этого алкогольного напитка, может вам не понравиться. Название связано с…

Возле столика как из-под земли вырос молодой официант, осторожно поставил два бокала, наполненных до краев.

– Спасибо, – сказал Самарин, видя, что поляк не уходит.

– Прошу прощения, я не должен вмешиваться в разговор, – краснея, произнес парень. – Иногда забываю, что гостей не интересует мое мнение.

– Ты никогда не должен извиняться за то, что выступаешь в чью-то защиту, – на польском ответил полковник. – Ну и, если бы не ты, мы бы не выпили ноябрёвки. Это, наверное, семейное сокровище?

– Да, у шеф-повара есть две бутылки…

– Спасибо за информацию, но мы не воспользуемся ситуацией.

Молодой человек неуклюже поклонился и с явным облегчением на лице ушел на кухню.

– Это было мило, – заметила учительница. – Возвращаясь к водке…

– В тысяча восемьсот тридцатом вспыхнул бунт… О, простите! Ноябрьское восстание. Когда наши войска победили… повстанцев, некоторым аристократам пришла идея отпраздновать победу специальной выпивкой. Они приказали своим винокурням изготовить несколько видов алкоголя, в том числе и водку. Юсуповы, Куракины, Шереметевы, Разумовские… Управляющие мануфактурами мастера выбрали идеально спелую рожь, полученный из нее алкоголь многократно дистиллировали и фильтровали, не заботясь о затратах, остальной процесс – это тайна отдельных винокурен. Учитывая обстоятельства, этот напиток назвали ноябрёвкой. Очень быстро он стал легендой, и сегодня его редко можно встретить. Гурманы платят за него огромные деньги.

– А откуда такой напиток в железнодорожной закусочной?

– Без понятия и предпочитаю не спрашивать. А то еще окажется, что его забрали у какого-то русского офицера во время последнего польского… восстания.

Самарин рассмеялся, видя гневный взгляд учительницы.

– Что вас так развеселило?

– Я бы не хотел говорить…

– А все-таки?

– Ваш аппетит. Принимая во внимание то, что вы сказали ранее, я ощущаю определенный когнитивный диссонанс, – послушно пояснил он.

Анна Островская смущенно посмотрела на пустые тарелки: она незаметно доела суп, съела бифштекс и сейчас приступила к осетру.

– Я не думала, что в такой ситуации смогу проглотить хотя бы кусочек, – признала она, закрывая лицо ладонями. – Я никогда так много не ем. Я…

– Не переживайте, – уже серьезно сказал Самарин. – Это нервы. Сегодня утром вы испытали шок, а сейчас нас ждет визит к родителям Веры. Психическое напряжение истощает так же, как и физические нагрузки. Такой аппетит – это нормальная реакция организма.

– Наверное, я уже больше ничего не съем. Перехотелось.

– Понимаю, однако, попробуйте ноябрёвку.

– Я должна пить водку, произведенную для празднования поражения?

– Вы очень бледная, это медицинская рекомендация, – серьезно сказал Самарин.

Учительница с неохотой взяла бокал, осторожно попробовала напиток, после чего выпила его двумя большими глотками.

– Странно, – сказала она. – Совсем не чувствуется, что это алкоголь.

Самарин выпил свою водку и прикрыл глаза от удовольствия.

– Она такая, – согласился он. – По крайней мере, сначала.