– Конечно, госпожа, – подтвердил Матушкин. – Прошу прощения, но кем вы являетесь для господина Рудницкого?

– Ну, наверное, родственница, – ответила она рассеянно.

Она села на кровать, провела по лбу алхимика тонкой, ухоженной рукой.

– Плохо с ним, правда? – спросила она.

– Нехорошо, – подтвердил Самарин, игнорируя иррациональный порыв зависти.

В конце концов, незнакомка имела полное право интересоваться человеком, которому обязана жизнью. Даже если ее вид вызывал в памяти стихи о лице, что отправляло в море тысячи кораблей. И может быть, тогда…

– Мы могли бы поговорить о том, что случилось в анклаве? – спросил он.

– Конечно, только я многого не помню, – ответила девушка.

– Как вас зовут?

– Я не помню. Господин Рудницкий позволил мне использовать его фамилию. Имя я выдумала сама. Анастасия Рудницкая, – ответила она, видя вопросительное выражение лиц собеседников.

– А Брагимов? Вы помните, как он выглядел?

– Такой маленький, мерзкий человечек? – спросила она с сомнением в голосе.

– Вы очень точно его описали, – похвалил Матушкин. – Что-то еще?

– Ну… Наверное, я с ним разговаривала? Может, мы ругались? У меня какое-то неприятное ощущение.

– Тут как раз ничего странного. Большинство людей, которые его знали, имели подобное ощущение, – с каменным лицом заверил Самарин. – А анклав? Вы помните битву? Как она началась? Кто на вас напал?

– Напал? – Она помассировала виски. – Не могу ничего конкретного вспомнить. Только какие-то фрагменты, отрывочные сцены…

– Ну и?.. – подбадривал полковник. – Все может иметь для нас значение. Абсолютно все.

– Помню: стреляли, и люди падали на мостовую. Огонь рассеивал темноту. Бег. Наверное, я пыталась убежать.

– От кого? – быстро спросил Самарин.

Женщина беспомощно покачала головой.

– Не помню.

– Кто в вас стрелял? Солдаты, что сопровождали вас?

– Нет, солдаты пытались нас защищать, но погибли первыми: стреляли со всех сторон. Так, словно…

– Слушаю, – подталкивал Самарин.

– Это была ловушка…

– Почему вы так думаете?

– Все старались убежать, но некуда было бежать. Они были повсюду.

– А сколько их было? Может, только один или двое? В такой неразберихе, к тому же нападение было ночью…

– Нет, – решительно возразила она. – Их точно было больше. Наши солдаты… Я помню, шли по двое. Это вначале, как только вошли в анклав. Их было, может быть, двадцать, может – больше. Когда началась атака, они падали, как кегли. Один или два нападающих не смогли бы стрелять в таком темпе.

– Помните еще что-то?

– Ничего такого. Страх, запах пороха и влажного камня. Наверное, я ползла по мостовой. – Она вздрогнула.

– А как ваша рана?

– Хорошо заживает. Наверное, она была не слишком серьезной.

Самарин дипломатично кашлянул, он не видел смысла описывать Анастасии, как немного ее отделяло от смерти. У нее и так была куча проблем.

– Спасибо, на этом пока все, – сказал он. – Если вы что-то вспомните, прошу, позвоните мне. В любое время дня и ночи, – заявил он, подавая визитку.

– Конечно. А я могу кое о чем попросить? Знаете, у меня нет никаких документов, а на улицах столько патрулей…

– Я могу устроить вам временный паспорт и прописку. Я также позвоню в канцелярию обер-полицмейстера, чтобы полиция не трогала вас.

– Спасибо. И еще один вопрос: кто это сделал? – Она указала на алхимика.

– В данный момент трудно…

– Вы думаете, я идиотка? – бесцеремонно прервала она. – Я отвечала на ваши вопросы.

Внезапно Самарин ощутил страх – еще одно абсурдное чувство! – поскольку миниатюрная женщина ничем не могла ему угрожать. Однако только усилием воли он удержался от того, чтобы не положить руку на кобуру. «А казалось, что человек за двадцать лет постоянной войны должен выработать в себе интуицию, что предупреждает о настоящей, а не мнимой опасности», – кисло подумал он.

– К сожалению, на этом этапе расследования мы не можем делиться информацией, – решительно заявил он.

– Но вы побеспокоились о его безопасности?

– Он будет под круглосуточной охраной, – заверил Матушкин.

– Прекрасно! Сейчас я должна идти, у меня еще есть дела, – добавила она, видя их растерянные лица.

– Я думал, вы пришли его навестить.

– Я навестила, – ответила она. – И скоро вернусь. Однако еще было бы хорошо посетить княгиню Самарину. Я должна ее поблагодарить за помощь в подборе гардероба, также необходимо ей рассказать о… несчастье с Олафом Арнольдовичем. Вы же не успели ей об этом рассказать, правда?

Самарин вздохнул: вот же маленькая бестия! Скорее всего барышня Анастасия не только беспокоилась об алхимике, но и имела большой опыт манипулирования людьми. Нетрудно догадаться, как отреагирует княгиня про новость о ранении господина Рудницкого. Со своим влиянием тетка могла поставить на уши не только полицию, но и армию Варшавского военного округа. У полковника не было никаких иллюзий: если Ее Сиятельство затребует себе пехотный полк для охраны Рудницкого, генералы только спросят, не присоединить ли к пехоте артиллерийскую дивизию. В этой ситуации можно только попытаться минимизировать потери.

– Моя карета к вашим услугам, – сказал он. – Я тоже собирался заехать к тетушке.

Слегка приподнятая бровь дала ему понять, что она думает о его заявлении, но все же приняла его предложенную руку. Самарин пообещал себе, что при первой же возможности постарается установить личность подопечной Рудницкого. Барышня Анастасия никак не вязалась с теми женщинами, которых Брагимов забрал с собой в анклав. Поскольку компания была не из привлекательных: несколько шулеров, парочка пьяниц, альфонс, какой-то обнищавший граф, ну и конечно, девки. Большинство самого дешевого сорта. Из тех, кто стоит возле ворот, напевая:

Анастасия Рудницкая отличалась от них, как лебедь от крысы, каждое ее движение, слово, внешность – все кричало о благородном, если не об аристократическом происхождении. Конечно, гардероб ей выбрала княгиня, но даже самое дорогое платье не превратит кухарку в королеву. А подопечная Рудницкого вела себя как королева, и в этом не было позерства. Самарину было любопытно, разделит ли его мнение тетушка. Ее Сиятельство чувствовало фальшивых аристократов за версту. Может, это и хорошо, что они нанесут визит княгине вместе. Это обещает быть интересным…

* * *