благословить. С чистыми помыслами отдаюсь в твою власть, делюсь непрожитыми годами. Прими время жизни в обмен на силу! — окровавленной рукой Эверет начертил в воздухе колесо Фортуны, какое было изображено на странице. Каждая черточка вспыхивала фиолетовым пламенем, оживая на глазах. Колесо закрутилось и слилось с телом Эверета. Пламя проникло сквозь его глаза, уши, рот, потянулось от кончиков пальцев, соединившись в центре груди.

Мальчик увидел перед собой длинноволосую женщину. Черты ее лица расплывались, но Паж сумел разглядеть усмешку. Дева обвила его тело руками, заставляя судорожно трепыхаться, словно в нем соединились огонь и лед.

Эверет услышал стрекот прялки — Госпожа расплела нити его жизни, напоследок щелкнув ножницами. На миг Паж увидел свое будущее, в котором он выглядел повзрослевшим, с золотистыми, как у Мага, глазами; по широким плечам рассыпались темные волосы. Одна рука лежала на эфесе меча, а второй он обнимал белокурую женщину. В уголках ее фиалковых глаз замерли тонкие морщинки, в волосах виднелась седина. Она смотрела на Эверета с тревогой, а затем поцеловала в лоб и прошептала:

— Я жду тебя, сынок.

Паж очнулся на влажной траве, выпустив в воздух облачко пара, и поймал на себе обеспокоенный взгляд оборотня.

— Что произошло? — прохрипел Эверет. Усталость исчезла, он чувствовал себя отдохнувшим, полным сил.

— Ты растворился в фиолетовом пламени и через миг появился, — Фуриа провел пальцами по его виску, всматриваясь в желтую радужку. — Твои глаза…. Теперь они такие же, как у него.

Эверет глянул на Мага и мгновенно встал. Именно сейчас он четко понимал, что необходимо сделать.

Паж руками очертил перед собой круг и раздвинул его пальцами, словно незримую преграду. Пространство съежилось, открыв проход к озеру Хэлс.

— Давай быстрее, я долго не выдержу, — пропыхтел мальчик, скользя обувью по траве, будто что-то его теснило.

Оборотень закинул Мага на плечо, схватил коня под уздцы и быстро шагнул в портал. Эверет медленно развернулся и вышел к озеру спиной. Руки упали вдоль тела, повиснув плетьми. Мальчик подполз к воде и стал жадно пить.

Фуриа вошел в озеро и осторожно опустил в него Мага. Вода мгновенно забурлила, объяв тело в бинтах. Когда все прекратилось, оборотень поспешно вытянул Мага из воды и ударил по здоровой, без единого ожога спине. Мужчина зашелся кашлем и распахнул вспыхнувшие в полумраке аметистовые глаза.

Коснувшись медальона, он прошептал:

— С тобой все в порядке?

По воздуху пронесся стон облегчения. Фуриа и Эверет услышали, а затем и увидели обнявшую Мага белокурую девушку-призрака.

«Ты обнажен», — прошептала она.

Маг усмехнулся и взмахнул рукой, соткав из тумана одежду. Прилипнув к его телу, она обрела черный цвет, укрыв плоть.

— Разожгу костер, — оборотень повернулся к Эверету.

Паж раскинул руки, лежа на траве, и счастливо улыбнулся. Ему было все равно, каким способом он вернул Мага, главное, тот жив, и они вместе.

Фуриа же не одобрял жертвенности мальчика, однако сделанного не воротишь. Собирая хворост для костра, волк обдумывал то, что безвозвратно утратил Эверет ради своего господина. «Насколько высока цена, заплаченная за дар?».

Пойманную оборотнем дичь троица ела молча и без особого аппетита.

Паж бросал на Мага любопытные взгляды, пока тот не обратил на него внимание.

— Что произошло, когда вы покинули замок? — спросил «оживший».

Эверет открыл было рот, но оборотень его опередил:

— Торчали на берегу. Если бы треклятый конь растворился, мы бы ушли, но Эверет не захотел и ждал тебя.

— Где вы были, господин?

— В Пустоте, — едва слышно ответил Маг, глядя в полыхающее пламя.

Оборотень уронил мясо на траву, окончательно лишившись аппетита.

Об этом месте он впервые услышал от Уика. По его дрожащему голосу Фуриа понял: чародей боялся оказаться в Пустоте больше, чем под каблуком Смерти.

— Вот почему ты так обгорел. Но как ты сумел выжить? — прошептал оборотень, с опаской оглянувшись по сторонам, словно одно упоминание Пустоты привлечет к ним неприятности.

— Я и не выжил. Частица меня осталась там, — бесстрастно ответил Маг, с трудом пошевелив руками, будто что-то их оттягивало.

— Но вы вернулись, — Эверет протянул ему сумку. — Я сберег.

Маг забрал вещи и тщательно их осмотрел. В его взгляде появилось облегчение, когда он достал книгу, а затем нахмурился:

— Ты ее читал?

Паж кивнул:

— Правда, сначала увидел не все страницы. Порой заклинания и схемы растворялись, будто я оказался под водой, и текст смазывался.

Маг долго всматривался в его лицо; их взгляды встретились, и он побледнел.

— Значит, так было суждено, — он сжал запястье мальчика. — Ты избрал свой путь, но тебе предстоит еще многому научиться. Не стоит легкомысленно относиться к сделке с Фортуной. Ты отдал часть своей жизни, как и я в свое время, но сделал это слишком рано. Я отведу тебя в Эйторитовые горы, где начнется твое обучение.

— Мне кажется, во мне что-то открылось, я чувствую, как сила переполняет меня, словно я могу абсолютно все! — воодушевленно затараторил Эверет, но Маг охладил его строгим взглядом.

— Нет. Твое тело и разум недостаточно окрепли, чтобы воспроизводить энергию и магию, как это делаю я. Один неверный шаг, слишком сильное заклинание — и ты погибнешь, даже не прожив отмеренного Фортуной времени. Не будь глупцом, мой юный друг.

Эверет потупил взгляд.

— Но я… — Паж запнулся, в глазах появились слезы, — надеялся, что….

Маг коснулся его плеча:

— Нет, с магией все работает совсем иначе. Из ученика ты должен вырасти, окрепнуть телом, духом и разумом, иначе превратишься в такого, как Уик, и однажды кто-нибудь вроде меня уничтожит тебя, даже не прикоснувшись.

Мальчик поджал губы и упрямо мотнул головой:

— Не превращусь. Я готов к трудностям….

— И смирению, — Маг изогнул бровь. — Нам предстоит длительный переход к горам. Ты по-прежнему с нами? — он посмотрел на оборотня.

Волк бросил остатки мяса в огонь и скрипнул клыками.

— Посмотрим….

Глава 9

IX Жезлов

«Один удар, возможно, еще придется отразить, но он будет последним»[1].

Виолент Кнайт

Море бушевало. Небо прорезали яркие вспышки молний, в свинцовых тучах грохотало, оглушая экипаж. Темные волны беспрестанно бились о борт корабля, будто желали пробить в нем брешь. Сильные порывы ветра до треска раздували паруса, натягивая тросы.

Виолент не мог долго оставаться в небольшой каюте, прячась от ливня и поглядывая на упирающихся в стены пассажиров. Худощавый мужчина с зеленеющим лицом не расставался с ведром, вцепившись в него как в самую дорогую вещь и исторгнув очередную порцию блевотины. Сидящий напротив торговец в ярких одеждах щелкал цепочкой. Если бы Кнайт не приглядывался, то не заметил бы, что «украшение» тянется от мужчины к девушке. Ее руки прятались в глубоких рукавах, а лицо скрывала