Оставив коня за густыми еловыми ветвями, Инси лег на пружинящую от иголок землю и указал на огонек в окне двухэтажного особняка.

— Еще не передумали? — спросил подчиненный.

Кнайт промолчал, сев рядом.

Старый дом казался заброшенным. Торговец, вероятно, пользовался им как перевалочным пунктом (такие самоуверенные люди вряд ли жили в нищете). В крыше темнели глубокие дыры, а прилегающая конюшня напоминала наспех сколоченную из гнилых досок времянку. Забором служили разросшаяся трава и кусты.

Рослый парень, на поясе которого висел кинжал, задавал лошадям сено, доливал воду в поилки. На полуразрушенном крыльце сидело еще двое, они чистили мечи и едва слышно переговаривались.

«Остальные внутри, но сколько же их на самом деле?» — поверить на слово Инсидиосу Кнайту не позволила интуиция. Кто знает, как обернулась жизнь бывшего подчиненного, и в кого он превратился за это время, раз вел дела с таким ничтожеством?

— Давай я войду первым? — неожиданно предложил Инси, перейдя на «ты»

— Главное, без шума.

— Как скажешь, — подчиненный хитро сверкнул глазами и стал осторожно подбираться к дому. Мрак и плотный туман стали ему надежным прикрытием. Кнайт шел следом, мягко ступая по траве и озираясь по сторонам, словно с любого дерева мог показаться арбалетчик.

На равнине кочевники подпускали его воинов к каменистым участкам и оттуда совершали обстрел, здесь же каждое дерево и крыша поместья были тщательно осмотрены.

Вдвоем они обошли дом с обеих сторон. Виолент подобрался к конюху сзади и оглушил, заботливо прикрыв тело сеном. Кони посмотрели на нежданного гостя с упреком: мол, проваливай, нечего размахивать клинком, аппетит перебиваешь. Рыцарь перерезал на седлах подпруги и осторожно выглянул на крыльцо. Вместе с Инси они напали на наемников, перерезав горло обоим и бесшумно опустив тела.

Подчиненный вытер клинок о брючину покойника и с ухмылкой глянул на Кнайта.

Из дома доносились мужские голоса. В мутном растрескавшемся окне Виолент разглядел еще троих стражников у камина в гостиной. Бородатый мужчина в темной одежде жарил зайца на огне, медленно прокручивая вертел, а его напарники играли в карты. У одного за спиной висел колчан со стрелами, но успеет ли он ими воспользоваться?

— Я беру их на себя, девушку, скорее всего, держат в подвале, — прошипел Инсидиос и двинулся к входной двери, та со скрипом открылась. Они скользнули в дом, и Виолент сразу же услышал храп за стеной.

«Четверо, — отметил Кнайт. — Торговец, вероятно, наверху, и кто-то еще должен охранять подвал — пять, шесть…».

Инсидиос указал мечом на лестницу вниз, а сам вошел в гостиную и, захлопнув дверь, гаркнул:

— Ну что, собаки⁈ Не ждали! — началась возня, ругань, но что «напарник» делал дальше, Виолент не услышал, быстро спустившись в подвал.

В узком коридоре было сложно развернуться. Шероховатые каменные стены давили, и собственный меч показался Виоленту неудобным, как доспехи на болоте во время сбора ягод.

Массивную дверь подпирал рыжий детина. Завидев неизвестного гостя, охранник сжал рукоять топора и выпятил нижнюю губу:

— Ты еще что за хрен?

— Лови! — неожиданно выкрикнул Кнайт, бросив ему свой меч. Рыжий поймал оружие и удивленно вылупился на оказавшегося перед ним рыцаря. От удара в пах детина сложился пополам и застонал от боли.

Виолент подхватил меч и проткнул здоровяка, тот окончательно рухнул, пустив кровавую слюну на пол. Отодвинув засов, Кнайт распахнул дверь и узрел в крохотной смердящей комнатке несколько пар блестящих от слез глаз. Среди дрожащих женских фигур находилась и его спутница с корабля.

— Ты пришел нас спасти? — спросила кочевница.

— Да, скорее выходите, — коротко ответил он, подобрав топор.

Поддерживая друг дружку, четыре девушки, две из которых были совсем юными, поднялись за ним наверх, где Виолента встретил ухмыляющийся Инси с несколькими наемниками. Из груди развалившегося на ступенях торговца торчал кинжал.

— Без шума, как и просил, — второй такой же Инсидиос подкинул в воздух, оружие сверкнуло лезвием.

Девушки попятились обратно в подвал, но кочевница ловко оттеснила их к лестнице на второй этаж.

Краем уха Виолент разобрал ее строгий приказ спрятаться. Интуиция неприятно ворочалась, отдаваясь стуком в висках.

— Уходи, — велел он, но целительница осталась и даже умудрилась вырвать из тела торговца кинжал.

— Предлагаю оставить «товар» мне, и тогда уйдешь живым. Только белогривого жеребца я, пожалуй, заберу. Такая роскошь — большая редкость.

Виолент устало вздохнул и опустил руку с топором, но в следующий миг выбросил ее вперед. Жаривший кролика наемник дернулся и с грохотом упал, его рука слабо затрепыхалась — между глаз торчал топор. Одновременно с Кнайтом целительница швырнула кинжал в стоявшего за Инсидиосом мужчину, и тот с криком схватился за раненое бедро, выронив лук. Кнайт отрубил ему голову и надвинулся на Инси с напарником.

Подчиненный уступал Виоленту в ловкости, но все же сумел рассечь Кнайту ногу, когда его отвлек второй наемник. Скрипнув зубами, Виолент рассек напавшему грудь. Этой заминки Инсидиосу хватило, чтобы прыгнуть к бывшему командиру и ударить кинжалом в зазор между пластинами доспеха. Кнайт покачнулся. Он увидел, как Инси вздрогнул и распластался на полу с торчащей из сердца стрелой, на лице подчиненного читалось неподдельное удивление.

— Сын шакала! — раздался позади Виолента девичий голосок.

Перед Кнайтом оказалась целительница. Ее темные глаза сверкнули зелеными огоньками. Она положила одну ладонь на его рану в боку, а второй прикоснулась к порезанной ноге. Кровь обильно засочилась между ее пальцами. Кнайт ощутил покалывающий тело холодок, перешедший в знакомое тепло, а затем жар.

Одна из девочек принесла чашку с водой и сунула целительнице. За плечами подростка висел колчан со стрелами, кожаный ремешок перетягивал небольшую грудь, а отекшее от побоев лицо темнело кровоподтеками.

— Благодарю, — прохрипел Кнайт, и его накрыла тьма.

Очнулся он от прикосновения чего-то холодного и одновременно нежного к полыхающей жаром коже. Перед ним, сжимая в пальцах иглу, сидела целительница; обрезав нить кинжалом, девушка сунула стальную помощницу в пучок своих каштановых волос. Ее бронзовая кожа блестела от пота. Целительница сосредоточенно осматривала порез на обнаженном бедре Виолента. Пах прикрывал обрез ткани.

— Коя, принеси еще воды, — приказала кочевница, и в комнату заглянула черноволосая девочка с костлявыми руками, через миг она вернулась с миской. Встретившись с затуманенным взглядом рыцаря, девочка вздрогнула и, втянув голову в плечи, попятилась.

— В таком состоянии у него даже не встанет, успокойся, — целительница коварно хлопнула Виолента по раненому бедру, и кожа вмиг онемела.

— Тея, долго они еще будут гореть? Проклятые шакалы, — в гостиную вошла знакомая Кнайту лучница и сплюнула на пол.

— Столько, сколько потребуется, здесь безветренно, поэтому огонь сразу и не разгорелся, подождем до утра, — обмакнув кусок от рукава в миску, Тея