этого не видел. Я же все время только в лесу бродил. А такой важный человек в лес выходить не будет… Мимо меня он по дороге проезжал, это я видел. А чтобы гулять – нет, такого не было.

– Теперь еще вот что скажи: а твой напарник, Гена Крутяков, одновременно с тобой слежку вел или в другое время?

– Во-первых, какой он мне напарник? Он сам по себе и я сам по себе. Я вообще только недавно узнал, что он тоже в тех местах бывал. А тогда я о нем вообще не знал. Хотя мне кажется, что он позже меня был возле усадьбы. Может, ему удалось контакт с управляющим установить, я этого не знаю.

– Ладно, – сказал Гуров. – Пока можем на этом закончить. Послушай меня, Игорь. Сейчас тебя отведут в ПКТ – помещение камерного типа здесь, при горотделе. И ты там побудешь день или два, не больше. Так делают, когда хотят установить личность неизвестного человека. Твою личность нам устанавливать не надо, но мне надо выявить преступника. Ты нам сейчас помог, я сильно продвинулся в нужном направлении. И спустя пару дней мы тебя освободим, ты вернешься к семье. Никакого обвинения тебе предъявлять не будут. Понял меня? Тогда все.

И Гуров вызвал конвоира, чтобы Колесова увели. А потом попросил привести в кабинет Геннадия Крутякова.

Глава 14

Спустя несколько минут перед сыщиком сидел уже другой охранник. Взглянув на него, Гуров сразу понял, что с этим будет нелегко. И это предчувствие его не обмануло. Крутяков упорно отказывался отвечать на вопросы, ни в чем не хотел признаваться. Когда Гуров заявил, что у него есть свидетель, который его видел возле усадьбы и готов это подтвердить в суде, охранник только усмехнулся.

– О каком суде ты говоришь, начальник? – заявил он. – Ну, допустим, я соглашусь, что я действительно бывал в тех местах. Ну и что? Там что, запретная зона? Военный объект? Допустим, я там просто гулял. Цветочки нюхал, воздухом дышал. За это меня судить будут?

– Такие, как ты, цветочки не нюхают, – заявил ему в ответ Гуров. – И просто так по лесу не гуляют. В те места ты направился не по собственному желанию – тебе приказал твой шеф, начальник службы безопасности Коршунов. Какое задание он тебе дал?

– Знать не знаю ни о каком задании, – отвечал охранник. – Никто мне его не давал. Говорю еще раз: в те места я поехал сам, по своему желанию.

– За кем ты там следил? Какую информацию собирал?

– Ни за кем я не следил и ничего не собирал. И ничего вы не докажете и ничего другого не услышите, хоть неделю меня допрашивайте. Ты что же думал, начальник, что ты на меня нажмешь и я тут же расколюсь? Напрасно ты так думал. Генка Крутяк легко не колется.

И это оказалась правда. Больше Гуров от этого подозреваемого так ничего и не услышал. Единственное, что он смог узнать – что Крутяков, похоже, действительно бывал возле усадьбы позже Колесова, в самом конце июля. А значит, теоретически мог установить контакт с управляющим Косолаповым, который не удалось установить первому охраннику. А мог и еще что-то сделать. Но что – Гуров так и не смог узнать. И ему пришлось отправить этот «крепкий орешек» в камеру, так ничего от него не добившись.

Закончив со вторым допросом, сыщик решил спуститься в криминалистическую лабораторию, узнать, не готовы ли результаты анализов образцов почвы с обуви, которые поступили последними. И оказалось, что он пришел не напрасно.

– Я не думал, что мы сможем все сделать так быстро, – сказал сыщику начальник лаборатории Моисей Лернер. – Но сегодня у моих ребят было немного работы, и они занялись вашими образцами вне очереди. Так что у нас все готово.

– Это замечательно! – обрадовался Гуров. – И каков же результат?

– Результаты по образцам различные, – объяснил криминалист. – Образец номер один дал полное совпадение с контрольным образцом почвы. На втором совпадения нет вовсе. Вот вам письменное заключение.

– Весьма вам признателен, – сказал сыщик, проглядев полученные бумаги и убрав их в карман. – Вы мне очень помогли.

Больше ему нечего было делать в городском отделе полиции. Гуров вышел из отдела, сел на скамью в скверике и решил связаться со Стасом Крячко. Правда, до вечера было еще далеко, и напарник мог вести слежку. Поэтому Гуров не стал ему звонить – так можно было его выдать, – а послал смс-сообщение. «Если сможет, ответит, – решил Гуров. – А если не ответит – что ж, пойду погуляю. Хоть на море посмотрю…»

Однако любоваться на море ему не пришлось: Крячко позвонил буквально через минуту.

– Хорошо, что ты меня вызвонил, – сказал он. – А то я тут все закончил, уже полчаса как изнываю от безделья. Уже думал на набережную идти, морем любоваться…

– Ладно, морем в другой раз полюбуешься, – отвечал ему Гуров. – Если ты свободен, давай подъезжай к скверу возле горотдела. Посидим тут на скамейке, поговорим, обменяемся результатами. Все равно тебе сюда надо ехать, служебную машину возвращать.

Крячко подъехал спустя двадцать минут. Сел на скамейку с заговорщицким видом; сразу было заметно, что ему есть что рассказать. Гурову было знакомо это выражение на лице друга – оно говорило о том, что у него есть интересные результаты.

– Ну давай, не тяни, выкладывай, что ты там выяснил, – сказал он.

– Да, кое-что выяснил, – с гордостью заявил Крячко. – Мне удалось проследить за «Мерседесом» Бурилкина до небольшого домика в горной части города, на окраине. Домик небольшой, но, когда я к нему пригляделся, понял, что он очень пафосный, дорогой, со всякими прибамбасами. Там и небольшой бассейн есть, и садик, и солярий на крыше. Но это все я потом разглядел.

– Бурилкин приехал первый, а затем его девушка? – спросил Гуров.

– Да. Я видел, как водитель Руслан высадил шефа и куда-то уехал. А спустя полчаса подъехала дорогущая машина – черный «Ягуар»-кабриолет. Из него вышла девушка в черных