– Да, мне бы хотелось, чтобы она вошла вместе со мной, а не витала в воздухе призраком, который виден только мне одному. Я хочу, чтобы Юлия ее увидела, это откроет книгу с абсолютно новой для меня стороны. Разве не так, Эн?

Он ничего не ответил, лишь улыбался, поглядывая то на меня, то на стеллаж, который стоял у меня за спиной.

– А кто такая Юлия?

– Это главная героиня моей книги.

– Габриэль. Я бы хотел у тебя спросить, а не желаешь ли ты, чтобы Андриана открыла перед тобой свою работу? Ты бы хотел войти в ее душу?

Я уже думал об этом вчера, Эн Ронни умеет задавать вопросы вовремя.

* * *

«Мы вошли с ней во двор, я и моя спутница Андриана. Я держал ее за теплую ладонь, вокруг уже стало светло, наступило утро. Юлия стояла на коленях в десятке шагов от нас, она трогала руками пион.

– Доброе утро, Юлия. У нас время по-разному идет, прошло лишь несколько минут с момента нашей последней встречи, а я успел прожить уже несколько дней. Кстати, хочу представить вам мою возлюбленную. Это Андриана.

– Редкое имя, – сказала Юлия, по-прежнему смотря на цветок.

– Здравствуйте, Юлия.

– Здравствуйте.

Она не посмотрела в нашу сторону.

– Я бы хотела увидеть ваш мир, где за несколько дней не стареют… Сколько же времени показывают ваши часы, Габриэль?

– Они показывают утро.

Юлия поднялась с колен. И посмотрела на свои часы.

– Мои показывают время до похорон. Скажите мне, когда ваши часы покажут время обеда.

Она посмотрела на Андриану.

– Что бы вы сделали, если бы вам однажды сказали, что человек, чья кровь течет в ваших детях, превратился в цветок, растущий у окна вашего дома?

– Я бы выкопала его из земли и отнесла в дом.

Юлия понимающе кивнула.

– Вы бы пересадили его в другую землю или подождали бы, пока он увянет в вазе с водой?

Андриана задумалась.

– У меня нет ответа на ваш вопрос.

Юлия медленно приблизилась к Андриане, пристально смотря ей в глаза, а затем коснулась ее плеча.

Я увидел, как ее парализовало, я знал, что за несколько секунд перед глазами моей Музы пронеслась чужая жизнь. Ее руки внезапно задрожали, а затем Андриана произнесла, отступив на шаг:

– Я бы не смогла объяснить своим детям, где находится бюро находок. И я бы не стала говорить с ними о цветах.

Затем она подошла ко мне и взяла меня за руку. Образ Юлии медленно растворялся в воздухе, мы покидали книгу».

– Габриэль, как в глазах вдовы может быть столько безразличия к миру, ведь трагедия случилась только вчера. Когда она успела так возненавидеть этот мир?

– У нее время по-другому идет, Андриана. Одна ночь для нее – это пол ее жизни, одна ночь для меня – это еще один вычеркнутый день.

Андриана покачала головой.

– Нет-нет, ты чувствуешь, как мужчина. Женщина не может стать пустой внезапно, у нее нет специального рычага, чтобы отключить свои чувства, умертвить их за ночь. Это, невозможно, поверь мне, Габриэль. Юлия – это прежде всего, женщина, атомная бомба, которая готова взорваться в любую секунду. Ее нельзя отключить, ты, как минимум, лишишь жизни сапера, которого отправишь обезвредить ее. Да в твоих руках она всего лишь марионетка, которая повинуется каждому твоему слову. Ты писатель, а потому она может быть только такой, какой видишь ее ты. Но не собой.

Я посмотрел на Андриану с недоверием.

– Ты хочешь, чтобы твоя книга была настоящей, правдивой, тогда прочувствуй эту бедную, несчастную женщину. Сейчас она играет не свою роль. Когда я сажусь писать свой портрет, я не могу изменить цвет своих глаз на голубой, так как это буду не я, это не мой естественный цвет. Я не могу добавить длины своим волосам или, наоборот, их укоротить, так как на моей работе будет запечатлен другой человек. Так и с тобой, ты рисуешь кого угодно, но только не свою героиню. Ты не познал женское сердце, в твоей книге его совсем нет. Вы мертвые – и ты, и она, вы ненастоящие, и я вам не верю. Это всего лишь дешевый театр.

Слова этой девушки, которая внезапно отдалилась от меня на десятки километров, ранили. Я задержал дыхание и медленно выдохнул, чтобы она не заметила, как мне сложно стало дышать. Мне казалось, что ее подменили, а затем я начал ощущать, как подменили меня.

– Но Эн Ронни…

– К черту Эн Ронни и все его наставления, если он тебя учит лгать своему читателю. Я не возьму в руки книгу, в которой автор мне врет, и никогда больше не дам ему второго шанса. Писатель – это в первую очередь психолог, с которым можно поговорить по душам. Он должен меня понимать и давать ответы на мои вопросы.

Меня истоптали, в грязной обуви вошли в мой дом.

– Я бы твою книгу не купила, в ней нет ничего ценного для меня. Да, мне понравилось начало романа и тот момент, когда она отдала земле свою косу – да, да, да, это правда, самая настоящая, интуитивная правда. Я поверила и в то, что она попросила бы отнять у каждого человека его любовь, но на этом все. Тебе не стоило, Габриэль, входить в свою работу, ты в ней лишний персонаж. Я бы хотела с тобой поделиться, если ты не против, как эту книгу вижу я, как женщина, как художник, как посторонний зритель. Ты дашь мне такую возможность?

Каких усилий мне стоило кивнуть головой!

«Я падшая женщина и в этом нет моей вины. Я избалована цветами, дорогими духами и вечерними нарядами, которые теперь мне не по размеру. Я окрылена земными словами. Я бедная женщина теперь, когда у меня есть деньги, чтобы купить себе платье, но нет человека, который бы мне его подарил. Я избалована любовью, которую я получала в обмен на свою красоту. Теперь, в полном одиночестве и мраке, я осталась с ней наедине.

Я богата, все мое накопленное богатство – это мои дети. Но в эту минуту я не могу найти утешения даже в них. Я сильная женщина, я не падаю на колени, чтобы попросить у Бога то, что он не в силах исполнить. Я часто думаю о Боге, у меня другой веры нет. Я слабая, и если бы было плечо, на которое я могла бы сейчас положить свою голову, чтобы вылить на землю часть соленого моря, то море на этой земле вышло бы из своих берегов. Я немая, так как боль свою закрыла в себе. Никому не нужна моя боль, это обуза, а я не хочу отягощать жизнь другим. Я глупая женщина, так как наивно верю в то, что есть такое место на земле, где я вновь смогу почувствовать радость. Я теперь запрещенная, закрытая книга и тот, кто меня попытается открыть, возьмет на себя мое проклятие, погибнет вместе со мной. Я готова теперь погубить всех и каждого, люди, не прикасайтесь ко мне. Отрекитесь! Не ищите меня больше там, где однажды встретили, это был другой человек».

Андриана сделала паузу.

– Вот, как я чувствую Юлию, Габриэль.