— Хорошо, — кивнул Дронго, — включителевизор, я послушаю последние известия. В час ночи по ОРТ пойдут свежиеновости.

— Все каналы твердят об аукционе, — сообщилИльин, — словно с цепи сорвались. Считается, Что это будет самый крупныйаукцион в истории нашей страны.

— С чем я вас и поздравляю, — Дронго началраздеваться.

— Я пойду, — тактично сказал Андрей.

— Подожди. Мне нужно еще с тобой поговорить, —Дронго снял пиджак и галстук. — Что насчет института?

— Пока ничего, — вздохнул Андрей, — мыпроверяем все институты, где есть такой факультет. Но нигде Ирина Максименко нечислилась. Может, она соврала.

— В разговоре Арсен сказал, что она гордая девушка,студентка. Скорее всего она на самом деле была студенткой. Поиски надопродолжать.

— Двое наших ребят ищут, — сообщил Ильин, — изавтра будут искать.

— Завтра последний рабочий день перед выходными, —напомнил Дронго, — пусть постараются охватить как можно большее числоучебных заведений. Нужно проверять всех — вечерников, заочников.

— Я им так и поручил.

— Хорошо. Что с этим Арсеном? Выяснили, кто таков?

— Нет, — виновато буркнул Андрей. — Столькоработы, что не до Арсена. Но его тоже ищем.

— Плохо ищем, — нахмурился Дронго, — впрочем,кажется, сам виноват. С самого начала просил дать мне только двух помощников.Правда, один из них ушиб ногу, а второго разрывают на части всякие дела, но яне должен был перекладывать свою ответственность на других. Ладно, завтра сутра сам поеду на поиски этого Арсена. У меня есть некоторые связи, постараюсьих задействовать.

— Вы лучше отдохните, — посоветовал Андрей, —столько времени на ногах.

— Действительно — лучше, — согласился Дронго, и вэтот момент зазвонил телефон. Андрей удивленно взглянул на Дронго и поднялтрубку.

— Добрый вечер, Александр Михайлович, —поздоровался он, и Дронго понял, что звонят из Парижа. Он взял трубку.

— Добрый вечер, — услышал он знакомый голосбизнесмена. — Как у вас дела?

— Работаем. — Он помнил, что их могут подслушать,и не собирался ничего говорить по телефону.

— Мне сегодня звонили в приемную из прокуратуры, —сообщил Александр Михайлович. — Они настаивают, чтобы я прилетел в Москвудля дачи свидетельских показаний. Как вы считаете, мне нужно лететь?

— Думаю, что да, — ответил Дронго, — ведь выпонимаете, что их интересуют подробности дела. Если вы упрямо будетеотказываться от своего возвращения, это вызовет лишние подозрения. Кроме того,мне кажется, что ваше присутствие в Москве гораздо полезнее, чем в Париже.

— Я тоже об этом думал. Я решил прилететь ввоскресенье. У меня останется еще один день на решение нашей проблемы. Впонедельник истекает срок подачи заявок, — напомнил бизнесмен, — а мыпока ничего не подтвердили. Нужно либо подтвердить свое участие в аукционе,либо подтвердить отказ.

— Это мы решим, когда вы прилетите, — твердосказал Дронго, — прилетайте, мы вас будем ждать.

Он положил трубку и взглянул на Андрея Ильина.

— Не спит, — вздохнул тот, — он вообще у нассова, любит работать по ночам.

— Он мне говорил, — кивнул Дронго, — хорошо,что у нас есть эта пленка. Первую часть можно оставить для следователя, а вотвторую придется стереть. Во всяком случае, на той копии, которую мы передадим впрокуратуру завтра утром. Нужно, чтобы все подозрения относительно участияАлександра Михайловича в этом преступлении были сняты.

— Вы думаете, нам поверят?

— Пока нет пленки с видеозаписью — поверят. От насзависит, как будут развиваться события дальше. Либо пленку с изображениемубийства передадут в прокуратуру и погубят вашего патрона окончательно, либо мыуспеем что-то придумать. Пока у нас есть небольшой успех, и мы можем отдатькассету с записью первого разговора в прокуратуру. Ваш водитель убит, и мы емуне повредим. Но до того как мы передадим пленку, нужно все же найти Арсена.

— Значит, завтра нам нужно найти Арсена во что бы то нистало, — сделал вывод Ильин.

— Уже сегодня, — взглянул на часы Дронго, —спокойной ночи, Андрей. Я намерен еще немного поработать. Несколько часов,чтобы обмозговать сегодняшние события.

— Спокойной ночи, — Андрей вышел из кабинета.Дронго, оставшись один, разделся, лег на свой матрас и долго не мог заснуть,ворочаясь с боку на бок. Сегодняшний день был достаточно длинным. Каким будетдень завтрашний, зависело не только от него. В четвертом часу утра он уснул. Иво сне ему приснился Лысаков, успевший дотянуться до пистолета раньше, чем самон выстрелил.

Он еще спал, когда в кабинет быстро вошел Андрей.

— Что случилось? — Дронго поднял голову, скосивглаза вправо, где лежал пистолет. В кино обычно показывают, как герои прячутпистолеты под подушку, но он не мог этого сделать хотя бы потому, что обычнозасовывал под подушку руку и мог во сне нечаянно нажать курок. И вообще подкладыватьзаряженный пистолет под собственную подушку было, по мнению Дронго, верхомидиотизма.

— Сегодняшняя, — мрачно сказал Андрей, кладя настол газету, — криминальная хроника в «Московском комсомольце».

— Какая хроника? При чем тут газета? — не понял сосна Дронго.

— Вчера на Дегунинской улице были зверски убитыгражданка Коптева и неизвестный мужчина. Их застрелили в тот момент, когда онипоявились у своей квартиры. Никто не может понять мотивов преступления. Коптеваработала горничной в отеле и, по словам соседей…

— Дайте сюда газету, — Дронго выхватил газету,пробежал глазами сообщение, со злостью отшвырнул газету в сторону, — ядолжен был догадаться! Вчера, когда я говорил про Коптеву, у Лысакова былотакое лицо, словно она ему уже не опасна. Я должен был догадаться, —повторил Дронго. — И только когда я соврал, что записал на пленку иразговор с ней, вот тогда он испугался. Теперь я точно знаю, чего. Это по егоприказу вчера убрали Коптеву, которая из жадности или по глупости решилавернуться на свою квартиру;.

Мужчина, видимо, ее сожитель, у того даже не хватило ума непустить ее в дом. Если она убита — все концы в воду. Но если у меня естьзапись, где она говорит об угрозах Лысакова, то это не просто сильно меняетдело, но и выдвигает в число главных подозреваемых самого Лысакова и его людей.

— Значит, теперь ему нужно добраться до вас, —подвел неутешительный итог Андрей, поэтому в ближайшие два-три дня вам отсюда,выходить нельзя. Окна моего кабинета смотрят во двор, в коридоре и внизу — нашиохранники. Здесь вам ничего не угрожает.

— Наоборот, — возразил Дронго, — именно здесьопаснее всего. Они меня будут искать именно здесь. Вполне вероятно, что разыщутпредметы, на которых есть отпечатки моих пальцев, и подбросят их на лестницу,где нашли убитых. Если меня арестуют по подозрению в убийстве Коп-тевой, укоторой, кстати, я был, когда в нас стреляли, то мне живым из тюрьмы не выйти.Тогда мы не сообщили милиции, к кому именно приходили в дом. Если они неидиоты, а там не все идиоты, то сегодня они уже вызовут нас на допрос.