litbaza книги онлайнДетективыКрасный замок - Кэрол Нелсон Дуглас

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 131
Перейти на страницу:

Мне тоже случалось в прошлом испытать предельные холод и зной, и теперь я предпочитаю умеренный климат здешнего края. Во всех других местах нам с моим чудовищем лучше всего жить в полную силу, в великолепных залах, где не соблюдаются никакие правила, среди богов Олимпа или Асгарда[34]… или Небес, до того как наш друг Люцифер оставил их под властью Бородатого Старца, хозяина Земли.

Мой отрок достаточно религиозен, хоть и по-своему.

Если учитывать его нездоровый языческий аппетит, это противоречие видится мне любопытным.

Он знает, что я изучаю его, и ему льстит мое внимание, как незрелому мальчишке.

Он думает, что когда-нибудь станет важным человеком.

Он еще не в курсе, что уже заработал прозвище, которое наводит панику на полмира.

Джек-потрошитель.

Или… Аттила, вождь гуннов. Влад Цепеш, Иван Грозный. Все они произошли из восхитительного гнилого фонтана человечества, который я боготворю.

Это прославило их. Сделало их бессмертными. Или просто печально известными в широком масштабе.

Я страстно желаю дурной славы, но также стремлюсь к безвестности.

Какое затруднительное положение! Неудивительно, что мне приходится использовать более скромные инструменты.

Бывает, он сворачивается калачиком на полу купе, у моих ног, как огромный косматый горный пес. Он не может даже усидеть в течение долгого времени на диване: этот цивилизованный обычай – непосильное бремя для него.

Было бы забавно попытаться превратить его в джентльмена. Однако это займет больше времени, чем у меня есть. И на самом деле я предпочитаю задачу попроще: превращение джентльмена в монстра. Здесь у меня есть преимущество – как говорится, хороший старт.

Мысль о хаосе, который мы оставили в Париже, заставляет меня улыбаться.

Четыре мертвые женщины – лишь самая малость.

Все равно что несколько капель крови в пруду. Поначалу кажется, что водная масса поглотила цветную добавку. Атомы крови, еще невидимые, распространяются, разносятся до тех пор, пока, незримые, слегка не окрашивают каждую волну, бьющуюся о берег. Любые воды – купели, в которых крестят и рожают, реки и моря, – загрязнены пролитой кровью ягнят и львов. Я вижу тонкий багровый слой, покрывающий даже самый святой источник. Это мое проклятие. И его.

Вот бы мы потешились, если бы смогли перенести эту мощную заразу через океан, скажем в Соединенные Штаты Америки.

Но там мой мальчик слишком явно будет чувствовать себя как рыба без воды вне своего смертельного потока. Восток и первобытность у него в крови. На мгновение я забавляюсь мыслью о том, как он мог бы встретиться с краснокожими, несомненно одной из последних диких племенных групп на планете.

Тот индеец, что пошел по нашему следу в Париже, актер этого чудаковатого шоу «Дикий Запад», составил бы моему мальчику отличную пару.

Жаль, что у меня нет времени, чтобы ввести его в мой эксперимент. Интересно заметить, что индейцы, как и мое чудовище, испытывают слабость к крепким напиткам – к зелью, которое сперва делает человека сильнее, а потом неизбежно высасывает всю эту силу до последней несчастной капли.

Но даже тут я возлагаю большие надежды на своего монстра. До сих пор этот напиток только помогал ему и побуждал к действию. Я вспоминаю завораживающего мистера Хайда, написанного господином Стивенсоном, или безобразного горбуна Квазимодо, этого домового, язычника, из собора Богоматери. Одного из многих колоссов мировой литературы, но с гнилой мягкой сердцевиной, как у венского пирожного.

Ничего похожего нет в моем чудище. Он ворчит, когда я глажу его по растрепанной голове, пока он, скорчившись, лежит на полу рядом со мной. У меня незаметно течет кровь, что одинаково возбуждает и успокаивает его.

Я открываю ладонь, на которой медное крепление чемодана, как огнем, выжгло тонкую полоску плоти. Он чувствует запах крови, поворачивается, лижет мне руку, как собака.

Это наше таинство. Его бледные глаза встречаются с моими. Он жаждет того, что я предоставлю ему… когда придет время.

Он убьет для меня, но, главное, для себя.

Вот поэтому я люблю его больше всех на свете.

За исключением еще одного создания.

Глава десятая Заблудившийся цыпленок

Из всех представителей рода человеческого самый опасный – одинокая женщина без дома и друзей. Этот безобиднейший и даже, может быть, полезнейший член общества – неизменная причина многих и многих преступлений. Это беспомощное существо… Она как цыпленок, заблудившийся в мире лисиц. Если ее слопают, никто и не хватится.

Шерлок Холмс (Артур Конан Дойл. Исчезновение леди Френсис Карфэкс)[35]

Из дневника

В этом промозглом сарае нет ни традиционного каменного стола, ни холодильника, который ослабляет запах, ни аккуратных деревянных крючков для одежды, как в парижском морге.

Тело девушки лежит на необработанной деревянной доске поверх козел для пилки дров.

Ветер свистит сквозь еловый настил сарая и играет ее локонами. От нее исходит кисло-сладкий запах, как от какого-нибудь немецкого пирожного. Меня мутит.

Могу понять, почему люди из удаленных деревень верят, будто мертвецы могут ходить. Ее юбки развеваются в свете фонаря, их оживляет ветер, но не ее дыхание.

Квентин Стенхоуп исчез до нашего появления, возвестив, подобно Иоанну Крестителю, наш приход. Я лишь надеюсь, что мы с ним встретимся раньше, чем ему принесут наши головы на подносе.

Суровый немецкий полицейский чин держится мужественно, показывая двум женщинам растерзанное тело третьей женщины.

– Ее звали Лизль. – Его английская речь настолько неестественна, что мне приходится переводить его слова для записи. – Она продавала цветы на железнодорожном вокзале. Сирота лет семнадцати. Цветы были разбросаны вокруг нее, деньги забрали. Не осталось и медяка, чтобы заплатить за погребение. У нее были цветы, но не будет похорон.

– Но нашли ее не у вокзала, – произносит Ирен, всматриваясь в лицо покойницы, как будто она смогла бы узнать ее черты, если бы только та заговорила или задвигалась.

– Nein[36]. В пещере, недалеко от депо. Пещера, в которой могли бы жить только собаки. Или волки с медведями.

– Волки и медведи, – повторяет Ирен глубочайшим, крайне трагичным сценическим голосом.

Мужчина кивает. У него мясистое лицо, на котором тени вырезали впадины. Он любит шнапс и кислую капусту с клецками. Он верит, что пещер, годных только для собак, медведей и волков, лучше избегать. Все это я узнаю из его дыхания, которое отдает свеклой и мятными леденцами.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 131
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?