– Ясно, – кивнул капитан. – Тёма? – перевел он взгляд правее, на второго своего помощника.

– А меня как раз невесомость убедила, – ненадолго перестав жевать, сообщил тот. – Да, и в земных условиях ее можно имитировать: например, в самолете, летящем по баллистической траектории. Я читал, так космонавтов тренируют. Но, во-первых, состояние невесомости в этом случае не продержится дольше тридцати секунд – а мы летали минуты три, не меньше, во-вторых, ему будут предшествовать и следовать за ним весьма значительные ускорение и торможение – и неизбежно связанные с ними перегрузки, и в-третьих – ни б один известный самолет наш «Ковчег» просто не поместится. Так что если мы не в космосе – значит, просто спим и видим сон.

– Один на всех? – усмехнулся Вербицкий.

– А я не знаю, что снится вам, – пожал плечами Тёма. – Вот мне снитесь вы – и невесомость.

– О'кей, – проговорил Андрей, поворачиваясь к Oneiy. – Твой черед.

– В детстве всерьез мечтал, чтобы меня похитили инопланетяне, – проговорил юноша, пряча растерянность и – надо честно признаться – затаенный страх за легкомысленной улыбкой и небрежным тоном. – Осторожнее надо быть с мечтами: сбудутся – наплачешься… Мы не на Земле – мне кажется, это уже совершенно очевидно. Но вот почему мы здесь? Точнее, зачем. Спасены, чтобы возродить человечество? Пятнадцать Адамов и пятнадцать Ев?

– Уже четырнадцать Адамов, – поправил Вербицкий. – Или скорее четырнадцать Ноев, раз уж это «Ковчег».

– Где-то тут должен быть подвох, – покачал головой Олег. – Короче, как учил классик, отбрасываем невозможное, и остается невероятное – космический полет, но в межпланетных бескорыстии и взаимовыручке что-то сомневаюсь.

– А я, наоборот, готова поверить, что они нас спасают, – не дожидаясь приглашения, заговорила Инна. – По-моему, это должно быть вполне естественно для разумных существ – помогать друг другу, разве не так? Другое дело, почему именно нас. И почему только тридцать? В «Ковчег» поместилось бы вдесятеро больше, и еще место бы осталось. Вот что непонятно.

– Может, на большее число пассажиров просто не хватит ресурсов? – предположила Галя.

– Могли бы меньше кушать, – не согласилась Инна. – И так половину не доедаем.

– Это кто как, – усмехнулся Тёма, отправляя в рот очередной пинцет «гречки».

– Словом, как-то все это неправильно, – заключила Инна.

– Не по-человечески, да? – хмыкнул Тёма. – Так они и не люди! Инопланетяне.

– Либо в их действиях присутствует логика, которую мы не способны постичь, либо не понимаю, о чем мы тут вообще болтаем, – отрезала Инна.

– Постичь и принять – не одно и то же, – веско заметил Вербицкий. – Постичь мы должны постараться, а вот принять, возможно, не сумеем никогда.

– А сам-то ты что думаешь? – спросил капитана Олег.

– Думаю, что как бы то ни было, нам следует держаться спокойно и достойно, – проговорил Андрей. – И тщательно обследовать «Ковчег» на предмет поиска других – помимо известного нам шлюза – выходов. Едва ли мы что-то обнаружим, особенно без помощи Коры, но попытаться стоит. Необдуманных действий не предпринимать – хватит с нас бедняги Руслана. Ну и быть готовым к тому, что наше пребывание здесь – чем бы оно, это самое «здесь», ни являлось – затянется. Как там сказала Кора – до пяти с половиной месяцев? Вот на такой срок и стоит закладываться.

– Она еще сказала, от пяти суток, – напомнила Инна.

– Будем надеяться на лучшее, но готовиться к худшему, – ответил Вербицкий. – Олег, насколько я помню, ты у нас юрист?

– Будущий, – кивнул юноша. – Точнее, как выражается Галина младшая сестрица, бывший будущий.

– Теперь настоящий. Нужно составить что-то вроде кодекса или устава – правила поведения на борту.

– Конституцию «Ковчега»? – уточнила Инна.

– Суть не в названии, – проговорил капитан. – Нам необходим закон, по которому мы станем жить. Справишься?

– Думаю, да, – уверенно кивнул Олег. – Только где записать? Могу в своем телефоне, но на пять с половиной месяцев его батарейки не хватит, а розеток здесь, как я понимаю, не предусмотрено.

– У меня есть блокнот и ручка! – встрепенулась Галя. – В рюкзаке, в каюте. Только там несколько первых страниц изрисовано… Но я могу их вырвать.

– Хорошо, – заявил Вербицкий. – Значит, с этим решили. Теперь вот еще что. Мамаева предлагаю освободить.

– Нет! – в один голос воскликнули Инна и Галя.

– Не можем же мы все время держать его связанным? – продолжал Андрей. – Нужно дать ему шанс начать заново вместе со всеми. Конечно, сначала мне придется с ним переговорить…

– Я против! – отрезала Измайлова. – Он чуть не убил Олега! Не говоря уже о Ксюше, – Галя повернулась к Инне, ища у той поддержки, но сейчас вторая девушка лишь задумчиво промолчала.

– Это было в прошлой жизни, – покачал в ответ головой капитан. – На Земле, в клубе «Ковчег». Теперь все по-другому. Нас и так слишком мало, чтобы еще делиться на тюремщиков и заключенных.

– А чтобы резать друг друга ножом – не слишком мало? – не унималась Галя.

– Ставлю вопрос на голосование, – заявил Вербицкий. – Кто за то, чтобы освободить Стаса – после того, как я с ним поговорю?

– Я против! – повторила Измайлова. – Категорически!

– Тёма? – спросил Андрей.

– Полагаю, ты прав: нужно дать ему шанс, – заявил паренек, отставляя наконец пустую тарелку.

– Олег?

Юноша задумчиво почесал плечо, которое недавно взрезал нож Мамаева.

– Ну, не знаю даже…

– Пожалуй, я тоже за то, чтобы дать Стасу шанс, – вновь вне очереди заявила слева Инна.

Олег удивленно оглянулся на нее.

– Андрей правильно сказал: то, что произошло в столовой, произошло в прошлой жизни. Новую нам всем предстоит начать писать с чистого листа, – проговорила девушка. – И руки в этот момент ни у кого не должны быть связаны за спиной ремнем!

– Боюсь, Ксюша бы с тобой не согласилась, – пробормотала из своего кресла Галя.

– С Ксюшей я поговорю и все ей объясню.

– А я все объясню Стасу, – кивнул Вербицкий. – Думаю, он все поймет правильно.

– Ну, если так – то я тоже согласен, – кивнул Олег. В способности их капитана быть убедительным он не сомневался ни на йоту.

– А в качестве наказания пусть Мамай отдраит коридор от последствий невесомости, – не то в шутку, не то всерьез предложил Тёма.

– Четыре голоса против одного, – заключил Андрей. – Решение принято.

Галя промолчала, насупившись.

– И последнее… – проговорил Вербицкий, но в этот момент посреди рубки появилась Кора.

– Прошу прощения, что перебиваю, капитан, но в коридоре за дверью стоят Герман и Марина, они просят разрешения войти, – сказала распорядительница.