Их провели в дом. В комнате, где десятки других девочек ждали очереди на собеседование, Эффи с Кресченцией потеряли друг друга. Все вокруг болтали о косметике, прическах и модах, и только две девочки в дальнем углу увлеченно спорили о нравах драконов.

— Ну, да, — говорила одна. — Мама рассказывала, что в Драконии — и ещё много где, — драконы требуют, чтобы принцесс откармливали курагой, шалфеем и хлебными крошками. Любят, как видно, толстушек. Там девочек в школе держат в клетках, они не видят солнца, и мышцы у них становятся как студень. Тот дракон не выносит даже намека на хрящи. Представь себе. Так что нам ещё повезло, что мы сюда попали. Могло быть намного хуже.

Собеседование Эффи прошло гораздо быстрее, чем она ожидала. Её вывели на сцену большого зала. С возвышения ей были видны четверо судей и мадам Макквин.

— Пройдись, — приказал один, ужасно худой. — Стой. Повернись. Подойди к столу.

Эффи повиновалась.

— Руки, — приказала судья-женщина, сидевшая рядом.

Эффи показала ладошки.

— Неплохо, но надо чаще пользоваться кремом для рук.

Потом Эффи пришлось рассказывать, как она ухаживает за собой. Она, понятно, вовсе никак не ухаживала, так что просто описала все, что накануне вечером проделала Кресченция.

— Отлично! — выдохнула мадам Макквин. — Великолепно!

Эффи чуть не подавилась. Её ещё никогда не называли велколепной.

— Волосы! — спохватился тощий судья. — Позволь понюхать?

Эффи подошла и дала ему понюхать свои волосы.

— Восхитительно. И цвет необычайный.

Необычайный? До сих пор Эффи считала, что волосы у неё самые обыкновенные. Обычно каштановые, хотя на солнце чуть золотились. И очень-очень длинные — просто потому, что никто не догадался сводить её в парикмахерскую. Если Эффи долго не причесывалась, они завивались локонами.

Судьи тихо переговаривались. Эффи расслышала слова «ускоренный режим», «слишком юная» и «жилистая».

— Выйди в ту комнату и жди, — распорядилась мадам Макквин, указывая совсем не в ту сторону, куда выходили девочки перед Эффи. Может, это значит, что она все же завалила собеседование, несмотря на «восхитительные» волосы. И её выгонят в лес на верную смерть?

Комната была маленькая и холодная. Плакат на стене советовал не надевать открытых блузок с короткими юбками и, после того как вы нацепили на себя все аксессуары, последний перед выходом оставлять дома. Эффи казалось, будто она попала в гигантский журнал — из тех, что листаешь в приемной у дантиста (если бываешь у дантиста).

На противоположной стене была выставка фотопортретов юных красавиц, снятых полароидом. Под заголовком «Класс 2В» каждая из хорошеньких учениц записала свою цель на ближайший год. Девочка по имени Йодина хотела «научиться правильно накладывать румяна». Другая, Бонита, собиралась «освоить сушку волос феном». А как же учеба или спорт? О них никто не вспомнил. Разве что какая-то Лизетта пожелала изучить древний язык драконов.

Дверь открылась, вошла Кресченция.

— Ну, — без тени улыбки объявила она, — мы с тобой набрали высший балл.

— И что теперь?

— Ускоренный режим.

— Это что?

Объяснить Кресченция не успела, потому что в комнату вошел невысокий мужчина, лысый и в очках.

— О, ускоренный режим, — пропел он. — Я восхищен! В-О-С-Х-И-Щ-Е-Н. Идемте, милые, если поспешим, успеем внести вас в каталог на завтра. Необыкновенно! Вещи при вас? Где ваши вещи? Нет вещей. Их кто-то забрал? Кто-то их забрал. О’кей, девицы, следовать за муа. Вы следуете? Вы следуете. Хорошо. Allons-y, les petites femmes. Allons-y.[5]

Так он болтал, пока они, поднявшись по винтовой лесенке, не попали в фотостудию. В студии их ждал фотограф с тремя камерами и несколькими серебряными рефлекторами, расставленными вокруг белого полотна экрана. Здесь же стояли их чемоданы. Одежду из них достали и развесили на стойках. На одной висел ярлычок «Е. Трулав», а на другой «К. Крофт».

В студию влетела маленькая толстая женщина. Эффи оглянуться не успела, как её переодели во все наряды по очереди и в каждом сфотографировали. Кожаные брючки и футболка со звездой; розовая юбочка со светлой блузой и так далее. Потом то же самое проделали с Кресченцией. Той, кажется, нравилось фотографироваться. Эффи подумала, что на фото она выйдет красавицей.

Потом девочкам пришлось отдать свои вещи толстушке, а им вручили по банке косметического молочка и велели смыть весь макияж, хотя на Эффи его и не было. Их одежду развесили на стойках, а стойки вкатили в большой шкаф с надписью «актуальный каталог». Толстушка выскочила, мигом вернулась и дала каждой по бесформенному синему балахону с цифрой три.

— Что это? — спросила Кресченция.

— Добро пожаловать в третий А, — сказала толстушка. — Помещения третьих классов внизу. Свернете налево, за угол, подниметесь по лесенке на второй этаж, и вы на месте. Если поторопитесь, успеете на полдник.

Девочки старались следовать всем инструкциям, но все равно скоро заблудились в подвальном этаже. Эффи всё высматривала выход и не находила.

— Что такое этот ускоренный режим? — спросила она у Кресченции. — И что это за каталог?

— Это все равно что получить награду первого ученика, ничего не делая. Нас сразу зачислили в третий класс. А должны были, сама понимаешь, в первый.

— Но почему?…

— Есть закон, запрещающий дракону выбирать первоклассниц и второклассниц. Зато, как видишь, нет запрета на зачисление новеньких прямо в третий класс. В общем, нас внесли в каталог. Начинай молиться.

— Что за каталог?

— Из которого он себе выбирает принцесс на съедение и в какие платья их нарядить. Говорю тебе, скрести пальцы. Где же эта дурацкая комната отдыха?

Из-за следующего угла на них пахнуло запахом подгорелых тостов, сигарет, духов, благовоний и лака для волос. Гремели басы R’n’B. Эффи с Кресченцией подошли поближе. Это явно была не комната отдыха третьеклассниц. На двери висело предупреждение: «Только для пятиклассников! Не входить!» Правда, слово «пятиклассников» кто-то перечеркнул и написал сверху «выживших». В двери имелось маленькое стеклянное окошко. Сквозь него Эффи увидела танцующих девочек. Выглядели они… ну, словами этого не описать. Эффи тут же захотелось, чтобы кто-то из них оказался её старшей сестрой.

Они совсем не походили на ожидавших собеседования девочек — с худенькими ручками и ножками, с гладко причесанными длинными волосами. Прежде всего, эти девочки были большими — и не только потому, что старше. Одежда обтягивала их тела, придавая вид настоящих, взрослых, женщин. Хотя на них были такие же балахоны, как на Эффи с Кресченцией, но эти девочки вытачками и сборками подогнали их по фигурам — каждая по своей. И вышили на них разные девизы, не всегда приличные. Чаще всего повторялся девиз: «Война драконам!» Мелькал и другой: «Жилистая задница!»