он ничего не сказал, я взглянула на него и поняла, что он терпеливо ждёт продолжения. Поэтому я сделала глубокий вдох и сказала: – Гостиница – это моя жизнь. В ней сосредоточены все наши жизни. Я здесь выросла, я здесь работала и училась. Я люблю «Рэйвенфолл» больше всего на свете, но… – Я осеклась и стиснула зубы. Зачем я перед ним распинаюсь?! Ему-то какое до всего этого дело?

Моя проблема была в том, что мне отчаянно хотелось завести друзей. В детстве я всегда пробовала подружиться с детьми постояльцев, но никто из них не хотел общаться с чудачкой из гостиницы. С гостями всегда так: они приезжают, получают от нас то, что им нужно, и возвращаются к своей привычной жизни.

К этому я до сих пор не могу привыкнуть: для меня «Рэйвенфолл» и есть моя жизнь, а все остальные рано или поздно его покидают.

Даже Колин отсюда уедет, как только Лиам вернётся.

– Но что? – мягко спросил он, выдернув меня из моих мыслей.

– Я просто не уверена, что здесь моё место, – призналась я и лишь тогда осознала, что в этом и заключался мой истинный страх. Мне не нашлось места ни в школе, ни в папиных экспедициях. И если моё место и не в «Рэйвенфолле» – то где?

Колин засмеялся. Я повернулась к нему, сгорая от стыда, но он оборвал смех и торопливо сказал:

– Прости! Просто… я не могу представить тебя где-то ещё, кроме как в «Рэйвенфолле». Магия – это ведь далеко не всё. Ты так многому меня научила, помогла мне освоиться в этом совершенно новом для меня мире. Ты рискуешь жизнью, чтобы помочь мне найти убийц моих родителей. Ты смелая, и умная, и сообразительная, и о лучшем напарнике я и мечтать не мог. – Он улыбнулся. – Психометрия – не единственный твой талант, Анна. И ты не бесполезна.

Я с трудом сглотнула. Было приятно слышать это, особенно не от членов моей семьи, которые, будучи неотъемлемой частью гостиницы, не могли понять, каково это – чувствовать себя здесь чужой.

В конечном итоге я заставила себя улыбнуться:

– Спасибо. Ты и сам ничего. Тётя Элейн и дядя Рой постоянно тебя хвалят.

– Они хорошие учителя, – сказал он и смущённо почесал затылок. – Только часто спорят.

– На то они и брат с сестрой, – отмахнулась я, и его лицо исказилось: видимо, он подумал о Лиаме. Поморщившись, я прошептала: – Прости.

Но он лишь улыбнулся и встал:

– Ничего страшного. Пошли на ужин.

Я последовала за ним, чувствуя лёгкость на душе и твёрдую решимость в сердце. Он прав: мои возможности не ограничивались моими способностями.

И я придумала, как это доказать.

Глава 15

Колин

Мы с Анной проговорили весь ужин. Она рассказала мне о куче случаев, как Рой что-то ломал или подпаливал в доме, а тот в отместку скрипел в его комнате стенами и заставлял пол дрожать, пока он не приводил всё в порядок. Я в свою очередь рассказал ей о нездоровом увлечении Лиама реалити-шоу и вывалил на неё весь список занятных фактов из поп-культуры, засевших в моей памяти.

Следующие несколько дней пролетели незаметно. Я тренировался и помогал Анне по хозяйству, попутно ближе знакомясь с её семьей, пока мы вместе готовились к Самайну. Воздух становился холоднее, лужайки покрылись золотыми одеялами из опавших листьев. Между деревьями танцевали блуждающие огни, а на траве и на ветках собирались вороны, возмущённо каркающие всякий раз, когда Макс начинал их гонять.

Закутавшись в вязаные пледы, мы сидели в библиотеке, пили горячий яблочный сидр и слушали истории Роя о его жизни в Ирландии. Он рассказал нам, как познакомился с Джейми, ирландским фермером, собирающимся приехать на Самайн, как они однажды заблудились в замке и как он как-то раз едва не поплыл вслед за келпи в море.

И всё это время отсутствие Лиама было как воткнутый мне в сердце нож.

Пару дней я по утрам запирался один в «Чарджере» и дышал знакомым запахом старого соснового освежителя воздуха. Машина была мамина, но я ассоциировал её именно с Лиамом: он постоянно что-то в ней чинил, мыл её, чистил и обновлял салон. Если нам нужно было что-то привезти, Лиам всегда был готов сесть за руль.

С этими поездками за компанию с ним были связаны одни из самых счастливых моих воспоминаний. Например, как мы улизнули вдвоём из нашего последнего мотеля и прокатились через огромный лес секвойи на калифорнийском побережье. Мы остановились в горах и гуляли там весь день, а по дороге домой Лиам купил мне мороженое. Когда мы вернулись, родители устроили ему страшную головомойку. Они закрыли дверь, чтобы я их не слышал, но я до сих пор ясно помню возражение Лиама: «Ему нужно хотя бы иногда чувствовать себя нормальным!»

– Не отвлекайся! – рявкнула на меня Элейн во время тренировки этим утром. – Сейчас не время витать в облаках, Колин: до Самайна остались считаные дни!

Я вздрогнул и отвёл взгляд от дымовой трубы дома, на которой сегодня лежала широкополая шляпа с оранжевыми и золотыми цветами по краю. Такие надевают на скачки или на теннисные матчи.

Была суббота, и Анна, лёжа на травянистом склоне холма, перерисовывала карманного дракона – она работала над его изображением последние несколько дней. Она выглядела такой расслабленной, что я ей слегка позавидовал. Сам я был вымотан донельзя.

– Ой, дай ему передохнуть, Эл, – вмешался Рой. – Мы уже сколько часов занимаемся.

– Он должен быть готов, – возразила Элейн. – Мы не знаем, с чем нам придётся столкнуться на Самайн или когда те злые духи снова нападут.

Нора расширила свою сеть контактов до пары соседних городков, но вскоре после этого мы получили подтверждение, что второй мужчина на распечатке Кары действительно из Уика, а значит, Кэйден точно где-то поблизости. Несколько местных ведьм вызвались поискать в Холлоуторне, ведь в городе Кэйдена никто не видел, но лес был слишком велик, чтобы обойти его весь от и до. По ещё одной теории, они прятались в доме третьего, пока ещё неопознанного человека, захваченного злым духом, и, скорее всего, копили силы.

Рой как монетку прокрутил в пальцах язычок пламени:

– Он уже один раз отбился от злого духа, а как говорят: что нас не убивает…

– Обязательно попробует сделать это опять, – мрачно отрезала Элейн.

Это заставило Роя посерьёзнеть, и он выдернул Святые ножи из мишени и вернул мне.

Расслабив запястья,