Не известно, кому принадлежала ключевая роль в принятии рокового решения, кому первому пришла в голову мысль свалить свои промахи на «еврейский саботаж». Но 2 октября 1941 года, встречая в Киеве прибывшего с инспекцией Гиммлера, Еккельн доложил ему, что это он организовал самую крупную «еврейскую гросс-акцию».

Вероятно, приказ о массовых казнях был одобрен командующим 6-й армией генерал-фельдмаршалом Вальтером фон Рейхенау, важную роль в карьере которого сыграла его близость к нацистам. «Вермахт приветствует эти меры и просит о радикальных действиях», — докладывал в РСХА Отто Раш, начальник айнзатцгруппы С.

В следующие два дня перед акцией состоялись еще два совещания, 27 сентября — в узком кругу, 28-го — в широком.

На следующий день по всему городу были расклеены объявления на серой оберточной бумаге. Это было обращение к «жидам города Киева» на русском, украинском и немецком языках. «С помощью стенных объявлений еврейское население было призвано к переселению, — говорилось в донесении айнзатцгруппы С о событиях в СССР № 128 от 3 ноября 1941 года. — …Нашлось свыше 30 тысяч евреев, которые вследствие в высшей степени искусной организации до последнего момента перед казнью еще верили в свое переселение».

Метод, заключавшийся в том, чтобы призвать жертв к сотрудничеству, понудить их откликнуться на приглашение своих врагов, был изобретен Эйхманом. «Я сомневался в успехе этого маневра; позади был Луцк, и слухи об участи, ожидающей евреев, просочились через линию фронта; чем дальше мы продвигались на восток, тем меньше становилось евреев, теперь они бежали с Красной армией до нашего наступления» — так размышления эсэсовского офицера в преддверии Бабьего Яра реконструирует Лителл. С другой стороны, советская власть не считала нужным специально предупреждать евреев о том, что именно им угрожает на оккупированной территории.

Людей пришло больше, чем рассчитывали. Обнаружилась нехватка конвоиров для проведения их к месту казни.

Романы дают нам попытки заглянуть в головы тех, кто творит невероятные вещи. Документы лишь констатируют факты: «В Киеве, — говорится в „Донесении о событиях в СССР“ № 101 от 2 октября 1941 года, — зондеркоманда 4а в сотрудничестве со штабом группы и двумя командами полицейского полка „Юг“ 29 и 30.09.1941 казнила 33 771 еврея».

Еккельн был повсюду, решая проблемы по мере их поступления. Не хватало расстрельщиков. Он позвонил командиру полицейского полка «Юг» Рене Розенбауэру и приказал 303-му полицейскому батальону принять участие в расстрелах. Командир батальона штурмбанфюрер Ганнибал отказался выполнять грязную работу, поэтому его солдат использовали для оцепления, за исключением тех 11, которые добровольно участвовали в расстрелах. Еккельн по телефону пожаловался на Ганнибала Розенбауэру и потребовал другое полицейское формирование. Розенбауэр исполнил, хотя и божился потом, что его подчиненные участвовали только в кордоне, отделяющем евреев от городской толпы.

Как правило, привычка к беспрекословному подчинению быстро разрешала подобные недоразумения. По справедливому замечанию историка Ивана Ковтуна, «нежелание офицеров участвовать в казнях было всего лишь минутной слабостью, которая мгновенно проходила, как только звучала команда встать в строй, и тогда уже никто ничего не говорил, а послушно нажимал на курок».

Из показаний Рене Розенбауэра от 5 марта 1969 года: «Я еще припоминаю, что одна женщина из колонны подскочила к нам и сказала, что она не еврейка, ее ребенок во время игры с еврейскими детьми был забран вместе с ними, и она хотела бы найти своего ребенка. Один из эсэсовцев тогда сказал, что ребенок уже расстрелян. На это Еккельн сказал эсэсовцу, что женщину нужно увести. Я еще услышал, что он шепнул ему, что женщина должна быть расстреляна, чтобы она ничего не могла рассказать».

Еще недавно решения насчет детей не так легко принимались. За месяц до этого, в конце августа, в городе Белая Церковь зондеркоманда расстреляла евреев, после чего представители вермахта обнаружили в одном из домов 90 детей, от младенцев до пяти-шестилетних, которых охраняла украинская полиция. Их плач был слышен на соседних улицах. Оберштурмфюрер СС Август Хефнер после войны давал показания о том, как он «получил от Пауля Блобеля приказ расстрелять детей и возражал, что солдаты войск СС — молодые люди, как же они это сделают, когда у них у самих маленькие дети… Этот спор длился примерно 10 минут. Я предложил, чтобы детей расстреливала украинская полиция. Так и сделали».

Для расстрела киевских евреев 45-й батальон сформировал три экзекуционные команды, а зондеркоманда 4а — одну. Хотя состав менялся, можно предположить, что 45-й батальон расстрелял около 20 тысяч евреев, а зондеркоманда 4а — около 14 тысяч. Подчиненные Еккельна убили куда больше, нежели айнзатцкоманда. Насчет детей у них сомнений не было.

29–30 сентября 1941 года 45-й полицейский батальон вместе с украинской вспомогательной полицией конвоировал колонну.

Все происходило деловито, по рационализаторскому почину Еккельна. Место казни охранялось внешним и внутренним оцеплением, чтобы предотвратить побеги. По прибытии люди еще на улице должны были сдать багаж — только после этого они понимали, что их ждет. Затем они направлялись на сборные пункты, где сдавали деньги и ценности. Так как обыск занимал слишком много времени, жертвы сами «должны были раздеться и голыми идти в яму. Одежду обыскивали украинцы в поисках драгоценностей, которые должны быть сданы команде… Они шли в яму, ложились и были застрелены. В овраге находилось много людей с автоматами, которые производили казнь. По краям оврага стояли постовые, так что бежать было практически невозможно» (из показаний обершарфюрера зондеркоманды 4а Эрнста Конзее 28 февраля 1962 года).

Сопротивление бесполезно. Оставалось только уйти из жизни с достоинством. «Были расстреляны многие тысячи евреев. Все они шли на смерть спокойно. Не было криков и воплей» (из показаний 19 ноября 1965 года полицейского 9-го резервного полицейского батальона Антона Лауэра). «…Жертвы с удивительным самообладанием и спокойствием сходили в ров. Они должны были ложиться лицом вниз на трупы расстрелянных ранее, в то время как стрелки убивали в затылок целые семьи. В это невозможно поверить». Во все это и в самом деле невозможно поверить, но материалы подписанного 2 февраля 1970 года обвинительного заключения регенсбургской прокуратуры по «делу Розенбауэра, Бессера и Кройцера» не оставляют сомнений.

А вот еще цитата из этого документа: «…Спустя 8–14 дней после этих ужасных событий обвиняемые Розенбауэр, Бессер и Кройцер, а также другие члены подразделения приняли участие в товарищеской вечеринке в Киеве, которую устроил Еккельн для участников акции и которая преследовала цель настроить участвовавших в акции людей на другие мысли. Еккельн по этому поводу произнес речь, в которой он пытался оправдать массовые убийства и благодарил действующих лиц за содействие».