Не примешь это заявление – будет заявление на непринятие заявления. И так далее. Когда в детстве майор читал рассказы Чехова, то именно такой представлял госпожу Мерчуткину, которая профессионально добивалась своего, даже если на самом деле оно было чужое.

Пройдите в десятый кабинет, майор показал рукой на правую часть коридора, – к капитану Сухожилину.

И разогнувшись, дама поплыла в указанном направлении, рассекая крейсером-грудью волны всяческого служивого и паршивого народца.

В дверь стучаться Тамара не сочла нужным, просто распахнула ее, выпятив нижнюю губу.

Я мать убитого Павла Орлова, пропела она в пространство. Капитан Сухожилин поднял на посетительницу ко всему привыкшие глаза и потянулся вверх руками и хрустнул позвонками. Мужчиной он оказался высоким, лысоватым, ироничным и совсем не бедным, судя по «Ролексу» на крупной руке, облагороженной также и пальцами пианиста.

– Нет у нас такого дела, не знаю ничего о таком убитом, может…

Вошедшая матрона сделала такой жест рукой, словно хотела на расстоянии зажать рот рукой наглецу.

– Нет, так будет дело. Невестка моя из корыстных целей убила мужа, влетев на машине в дерево. И теперь собирается у меня отобрать его наследство, по мирку пустить. Сама гуляла при сыночке моем, о чем у меня есть кадры видеосъемки, сделанные нанятым мною частным сыщиком. Я вам их предоставлю. Она умеет мужчин обольщать, поэтому уверена, что этой ей с рук сойдет, стоит только какому-нибудь вашему начальнику с ней переспать. Вот еще один крутой к ручке присосался.

Тамара водрузила перед глазами Сухожилина телефон с запечатленной на нем сфотографировано сцены общения режиссера с Соней. Но фото, на котором Софья была страсть как хороша, возымело не то следствие, на которое надеялась бывшая свекровь.

Слова «гуляла», «переспать» тоже обрадовали капитана, они подали идею. Конечно, он был наслышан, что в аварии погиб адвокат криминального авторитета Иллариона. И, безусловно, это был несчастный случай: отказали тормоза. И если б женщина не въехала в дерево, кто знает, сколько было бы жертв на пешеходных переходах, да и сколько столкновений транспортных средств со смертельным исходом для пассажиров.

Был и еще один аргумент в пользу невиновности Софьи Орловой: даже среди отпетых киллеров мало нашлось бы тех, кто взялся бы убить Адвоката Дьявола по имени Павел. Так что в невиновности девчонки ни у кого сомнения не было, и дело даже не открывали.

Но увидев эту самую невинную женщину, Роман Сухожилин подумал, что можно ведь дело открыть, а потом его закрыть – после нежных просьб и стонов красивейшей вдовы, которую только можно себе представить. Тем более, что ее мегера-свекровь отдаст ему видеосъемки сексуальных сцен с участием Софьи Орловой. Это якобы расследование стало бы эпизодом, как из фильмов о Джеймсе Бонде.

Потерев руки в самом прямом смысле слова – ладонью об ладонь, капитан придвинул монументальной даме лист бумаги и порылся среди обломков авторучек в стакане и вынул ту, которая пишет.

– Садитесь и пишите заявление. Разберемся с этой вашей невесткой.

Дама расспрашивала, на чье имя, писала округло, обстоятельно, высунув кончик языка.

– Да не старайтесь вы так – просто напишите что, что мне сказали. А остальное будет в протоколах допросов. А я пока повестку выпишу на имя Софии… она фамилию меняла на мужнину?

– Да. Она тоже Орлова. А была – Воробьева.

– Так корысть вашей невестки была в том, чтобы стать птицей высокого полета? – тонко пошутил (не без издевки) капитан. Тамара решила сарказм не заметить и углубилась в сочинения мрачных историй из жизни бывшей невестки.

Ангел Софии схватился за голову, заглядывая через спину заявительницы в текст, который кропала на пододвинутом ею листе бывшая свекровь.

Но Ангел Романа ткнул в бок Ангела Софьи, мол, его подопечный просто хочет и красотку получить, и защитить ее от возможно более плохого развития сценария с другим следователем.

Софья тем временем добралась домой и вразлет скинула туфли, надетые для форсу. Но эти грациозные, изумительной красоты кожаные изделия вдруг напомнили Соне о погибшей матери. Теперь, когда она пережила автокатастрофу сама, она чаще стала вспоминать родителей. Не в момент аварии, а до него. Мамину подчеркнутую элегантность. Ее красивую обувь и бюстгальтеры. Ну и, конечно, веселого и остроумного папу, старавшегося во всем угодить «его дамам». Даже его последним движением в жизни был порыв спасти жену, закрыв ее своим телом.

К своему стыду нагрянуло и осознание своей отстраненности от близких, свое желание обособиться и почитать взрослые книжки, а не больше общаться с папой и мамой, пока те были живы.

Из-за той жизни, которой жила Софья с мужем, ей было даже стыдно вспоминать о них.

Хотя ее «предки» были людьми раскованными, свободными в выражении чувств. Их не смущало бы обилие секса в жизни дочери, если б они не погибли тогда, когда она была девчонкой. Но все, что было с Софьей в этой области, воспринималось ею как грязь.

Да, она освоила приемы, научилась притворяться в коинтусах с друзьями и партнерами мужа. Предполагалось, что без особой необходимости не будет никакой огласки того, что муж и свекровь не только в курсе приключений Софьи, но и «подкладывают» ее под нужных людей. И вот теперь, Соня была в этом уверена, свекровь понесет кадры, снятые тайно ее сыном для возможности шантажа или просто ради вуаристского удовольствия, в полицию, в суд, выложит в Интернете. Зачем она не сбежала из этого дома сразу!

Тогда, после поистине «варфаломеевской» брачной ночи и убийства Виктора, она долго не могла прийти в себя. Какая-то огромная пустота с проблесками ужаса почти месяц царила у нее в голове, мешая сосредоточиться. Немало способствовало этому и введение ей успокаивающих препаратов в течении месяца после стресса.

Потом, только спустя дней сорок, Софья более или менее трезво оценила случившееся.

Она раздумывала – пойти ли в милицию, рассказать ли об убийстве прессе.

Но тут ее с мужем позвал в гости Илларион, и когда супруги явились на зов, он, даже чаю не предложив, увел их в свой кабинет и сказал тоном, не допускающим возражений:

– У нас свой суд и свои наказания. Кто в брачную ночь насилует новобрачную? Только тот, кто заслуживает смерти. Так что помалкивай, Соня, о случившемся – и будешь жить долго и счастливо. Вот тебе побрякушка за моральный ущерб. – И он, как наручник, застегнул на запястье массивный браслет.

– Это что за камни – гранаты? – уточнила Софья.

– Да, это именно гранатовый браслет. Такой, как описан у Куприна.

– И он – тоже символ безответной любви ко мне? – Соня покосилась на мужа. Тот был весь внимание.

Илларион нахмурился. Он сам любил пошутить и козырнуть знанием литературы. Но в ответ ему уже лет двадцать никто не шутил.