— Зайди, коль так охота, — хмыкнул Сирис.

— Тогда, до завтра! — девушка чуть не бегом бросилась к выходу.

— Все, еще одна пала жертвой любви, — замогильным голосом провещал Глэдис.

— Еще одна? — переспросил у него Диллан.  Дроу повязал фартук и достал из холодильного шкафа большой кусок мяса, тщательно его обнюхал, остался доволен результатом и потянулся к набору ножей. — Кто еще, Глэд?

— Наш некромант, — вздохнул фей. — Вы не замечаете, а я такие вещи вижу. Он влюблен.

— В кого? — тут же спросил Зорг.

Тия закатила глаза, тут такой интересный вопрос по ауре некроманта, а они всякую ерунду обсуждают.

— Не знаю, — честно ответил Глэдис. — Что я вижу в этой ауре? — Он склонился над рисунком и ткнул пальцем в темно-синий, почти черный спектр . — Древнее существо. Такое древнее, что у меня зубы сводит и по телу бегают мурашки, такие маленькие хорошенькие мурашечки в туфельках на острых каблучках, в коротеньких розовых юбочках.

Пришла очередь Зорга закатывать глаза.

— А еще я думаю, что это частичная трансформация, и нам совсем не захочется встречаться с милашкой Алем, когда он преобразуется полностью.

Друзья переглянулись.

— И кто же ты, мой дорогой женишок? — прошептала Алестия.

Ответом ей были четыре хмурых взгляда.

— Ой, как вкусно пахнет, — Глэдис вдохнул запах жарящегося мяса и беззаботно хлопнул Зорга по плечу. — Красавчик, а не сгонять ли нам за тортиком? Знаешь, очень полезно нервы успокоить кусочком сладкого.

Зорг судорожно сглотнул, а Сирис громогласно расхохотался, от избытка чувств похлопывая себя по коленям.

— Только не со взбитыми сливками!

— Прости меня, — улыбнулась Алестия глядя на Зорга с нежностью, ей до сих пор не верилось, что он ее брат. Родной брат! Теперь у них самая настоящая семья:  бабушка, брат, гарем. Жених... От мыслей о последнем неприятно заныло сердце и захотелось запустить в стену огненным заклинанием.

— Глэд, от сладкого портится фигура, —  донесся из спальни голос Ширака. — А вот от эля выздоровление идет быстрее. От пары бутылочек эля! А лучше от трех! От трех я точно смогу завтра бегать.

— Что с нашим троллем? — удивленно выкатил глаза Глэдис. — Он за весь день ни разу не ругнулся! Может, все же послать за целителями?

— Я ему запретила, — Алестия весело сверкнула глазами.

Зорг и Диллан переглянулись и одновременно заржали, а Глэдис воззрился на девушку с притворным ужасом.

— Какая ты кова-арная, — протянул он, трепетно хлопая ресничками. — Лучше бы отшлепала, — добавил с придыханием. — Можешь начать с меня,  я сегодня тоже был плохим мальчиком.

— Глэд, ухо! — беззлобно напомнил Сирис и все  захохотали громче.

— Ой, не будь противным, здоровяк, — фей кокетливо взмахнул рукой и не выдержав, хихикнул.

— Я могу тебе отшлепать, — Диллан перевернул мясо и серьезно посмотрел на фея.   — Кнут мое второе оружие, я им владею в совершенстве.

Глэд сделал вид, что падает в обморок, Алестия кинулась его ловить и они оба со смехом рухнули на диван.

Сирис, снисходительно посмеиваясь, наблюдал за хохочущей молодежью, понимая, что дружескими подколками они просто изгоняют остатки напряжения сегодняшнего нелегкого дня.

В дверь постучали, деликатно и осторожно. Алестия бросила взгляд на настенные часы.

— И кого там принесло в девять вечера? — фей распахнул дверь. — Ой, это мне? — тут же спросил он.

— А где Алестия?

В комнату вошел огромный букет на двух обтянутых узкими джинсами ногах, из-за него выглянула белокурая голова Павла.

  — Привет! — увидел он Алестию и  протянул ей букет. — Вот!

— Ты, что, центральную клумбу обнес? — скептически поглядывая на неровно оборванные стебли поинтересовался Зорг.  

Павел сделал «страшные глаза»  эльфу, мило улыбнулся Алестии, при этом умудрился одним глазом скоситься на Сириса.

— Ой, спасибо!  — Темная владычица обхватила букет двумя руками . — Мне еще никогда не дарили цветы. Амулеты, оружие, драгоценности, а цветы ни разу, — бесхитростно сообщила она.

— Теперь у тебя есть я, — гордо выпятил грудь Павел. — Так что цветами я тебя обеспечу!

— Ага, пока не попадешься Рыгору на глаза, — хихикнул Диллан. Дроу забрал у Алестии букет и понес его в ванну. — У нас ваз столько нет, придется в ведро ставить.

— Слышал, Исаев? — Зорг хмыкнул. — В следующий раз  с вазой приноси.

— И кто это у нас такой смелый? Кто у нас самоубийца? — Глэдис неслышно подошел к Павлу сзади, положил ему на плечи тонкие кисти и начал обходить парня по кругу, не убирая рук.   — Кто такой отчаянный? Пришел ночью к чужой невесте... Симпатюля, ты кто?

Павел скосил глаза на фея, но ничего не сказал, лишь посигналил бровями Зоргу, но тот в ответ развел руками, мол сами его боимся.

— Это Павел, кавалер Алестии, — Сирис с удовольствием наблюдал за шоу.

— Ах, кавалер... — томно промурлыкал Глэдис. — А злобный некромант об этом знает?

Павел открыл рот, чтобы задать вопрос, но в дверь вновь требовательно стукнули  и не дожидаясь пока откроют  в дом вошел Рюноске Амано. Он закрыл зонт и небрежно сунул его в подставку, затем окинул всех тяжелым взглядом, задержав его на Павле.

— Глэдис, отойди от него!

Это прозвучало так хлестко и строго, что фей отпрыгнул от Павла на два метра и испугано схватился за ухо.

— Не желаю видеть тебя рядом с другими мужчинам, — ректор смягчил голос, но Глэдис все равно смотрел на него испуганно.

— Так я живу с мужчинами, — пробормотал он.

— Эти не считаются, хотя, — ректор бросил взгляд на  подобравшегося Зорга. — От этого, — он кивнул на эльфа, — тоже держись подальше. Исаев, свободен.

— Но, господин ректор, — возмутился Павел. — Сейчас у нас свободное время и я имею право находиться рядом со своей девушкой!

Прищуренные глаза ректора вспыхнули яростью.

— Твоей девушкой? — при этом смотрел Рюноске Амано на Глэдиса. 

— Павел пришел ко мне, — Алестия встала и скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что сейчас она не студентка, а хозяйка этого дома.

— Госпожа Алестия, — Рюноске заметно успокоился. — В выходные будет объявлено о вашей помолвке с моим племянником, мне кажется, не стоит внушать молодому человеку ложные надежды.

Алестия вспыхнула и прищурила глаза, глядя на ректора с явным неодобрением.

— Помолвка с Алем? — хохотнул Павел, оценив шутку, но видя, что остальные не хохочут посмотрел на Алестию с удивлением. — Это правда?