что объем обучения по математике, физике или биологии, который среднестатистический советский студент получал до окончания государственной школы, был в три раза больше, чем предусматривалось для поступления в Массачусетский технологический институт.

Однако советские выпускники как минимум на два года опережали своих американских коллег в освоении «хорошего базового образования». Под этим Риковер имел в виду математику, естественные науки, владение родным языком, знание собственной классической литературы и литературы крупных зарубежных стран, иностранных языков и истории, хотя их изучение истории окрашено марксистской доктриной. Даже русские выпускники ее семилетних школ четырнадцати-пятнадцати лет знали о ней столько же эти «солидные предметы», как и многие американские выпускники средних школ. 28

Однако список изучаемых предметов был гораздо длиннее и включал физическую, а затем и экономическую географию; он также включал астрономию в последний учебный год. Русские прекрасно осознавали это преимущество. Действительно, к концу 1970-х годов в американских государственных школах, возможно, была лучшая мебель или даже компьютер, но к 9-му классу советские ученики решали задачи по ньютоновской механике в курсе физики и имели полный курс тригонометрии, охватывающий оба курса по алгебре и геометрии, и это было самое главное. Во введении к своему знаменитому и поразительному сравнительному исследованию «гуманитарного» образования «Что Иван знает, чего не знает Джонни» Артер С. Трейс-младший был прямолинеен:

Цель недавних сравнительных исследований американских и советских школ заключалась в том, чтобы показать, что американские школы катастрофически отстают от советских школ в преподавании математики и естественных наук. Эти исследования подчеркнули, что все российские студенты, окончившие среднюю школу, изучали физику в течение пяти лет, химию - четыре года, биологию - шесть лет и астрономию - один год. Лишь некоторые американские выпускники средних школ изучали биологию, физику или химию в течение одного года. 29

В России, хотя либеральное экспериментирование (эвфемизм, обозначающий разрушение российской системы образования), началось в конце 1990-х годов и продолжалось до начала 2000-х годов в попытке разрушить системный и тесно взаимосвязанный комплекс приобретения знаний, приводящий к целостному мировоззрению, свойственному советскому/российскому государственному образованию, сопротивление этим ретроградным либеральным реформам в образовании, среди многих других областей, росло в России. «Вестернизация» русского языка. образование адаптировалось к включению России в якобы глобалистский мир (во главе с Америкой). В этой системе не была нужна целостная картина мира, а также не было необходимого важнейшего признака здорового общества: высокоразвитого познавательного процесса.

Но, как показало исследование TIMMS 2015 года, Россия по-прежнему лидирует в системе образования западного мира, включая США, по баллам по высшей математике и физике. 30 Это исследование также подчеркнуло удивительную гибкость и живучесть российской образовательной системы, которая просто отказалась поддаться радикальному экспериментированию и снизить свои академические требования. Вопреки регрессивным «западным» образовательным реформам, предполагавшим введение единого государственного экзамена (ЕГЭ), ряд ключевых российских вузов сохранили за собой право проводить независимые вступительные экзамены для абитуриентов, подавая заявку туда. Таким образом, ключевая особенность американской образовательной системы — стандартизированные ответы с несколькими вариантами ответов, тесты по языку и математике — была отвергнута, в то время как ключевая особенность советской образовательной системы, которая делала ее столь эффективной, сохранилась. Правда, многие современные российские выпускники по-прежнему поступают в вузы сразу после окончания школы по результатам ЕГЭ, но им приходится сдавать не только обязательные тесты по языку и математике, необходимые только для вуза. диплом, известный в России как «Аттестат Зрелости».

Но там, где действительно элитное образование имело значение, даже в условиях «реформ» конца 1990-х – начала 2000-х годов, вузы, такие как МГУ, СПбГУ, не говоря уже о таких центрах образования, как МГТУ им. Баумана — альма-матер таких людей, как главный конструктор Сергей Королев и многие советские/российские космонавты и конструкторы систем вооружения — сохранили право на собственные вступительные экзамены. Примечательно, что эта школа, которая была и несет ответственность за подготовку значительной части советской/российской технологической элиты, начиная от радиоэлектроники и заканчивая космическими полетами, среди многих других областей, занимает 379-е место в рейтинге QS World University 2011/2012, что значительно ниже. Король Сауд Университет. В 2017 году позиция этой школы «улучшилась» до 306-го места, немного уступив другим академически «блестящим» саудовским учреждениям, таким как Университет короля Абдель Азиза или Американский университет в Бейруте — школы, малоизвестные своим вкладом в исследование космоса, лазерные технологии, современное состояние экономики. художественные сложные системы вооружения и другие вещи подобного характера, находящиеся в резюме Бауманского университета. 31 Однако в выдающемся резюме Баумана есть темное пятно. Альфред Розенберг, один из главных идеологов немецкого национал-социализма, был одним из его выпускников.

Однако поступление в Бауманский университет, как и в ряд ведущих вузов России, является настоящим испытанием. Так, кстати, сегодня называется процесс вынесения решений — вступительные испытания — и он предполагает запугивание по любым меркам экзаменов по математике, физике, языку, иностранному языку, биологии и истории. Академический уровень вступительных экзаменов в Бауманский университет и многие другие вузы России таков, что некоторые студенты, которые чувствуют себя не совсем готовыми к испытаниям, посещают годовой подготовительный колледж, который дает им достаточный академический импульс для сдачи вступительных экзаменов. Ни одно высшее учебное заведение США не находится даже в одной вселенной по требованиям STEM к своим студентам, даже те университеты, которые входят в топ-20 очень многих «рейтингов». Новосибирский государственный университет, например, даже сегодня требует для вступительных экзаменов уровень и объем знаний по математике и физике, которые имеют глубокие корни в старых советских программах, которые позволили СССР не только создать научно-техническую элиту мирового уровня, но и серьезно бросить вызов Соединенным Штатам в большинстве областей человеческой деятельности, одновременно догоняя их положение, находящееся в серьезно невыгодном положении в результате катастрофы Второй мировой войны.

Еще более драматичной была ситуация с подготовкой советской военной элиты, которая, помимо и без того очень высокого школьного уровня образования, сдавала вступительные экзамены в военные академии. К 1960-м годам только общевойсковые академии (военные офицерские училища) имели четырехлетние программы обучения. С академической точки зрения эти программы составят около 5-летнее обучение и 6-летние академические курсы для 5-летних военно-морских, военно-воздушных и других военно-технических академий — в СССР все учились по субботам. Помимо изнурительных вступительных экзаменов по математике, физике, лингвистике, химии и, где это применимо, нужно было сдать целый ряд жестких физических и психологических тестов. Поступившие и выжившие в учебном лагере были немедленно подвергнуты интенсивной учебной программе, в которой с самого начала преобладали курсы углубленного изучения точных наук, начиная от дифференциальных уравнений, физики, механики, радиоэлектроники