А чтобы выловленная рыба не портилась пока ее в порт везут, для суденышек этих дополнительное оборудование стал выпускать триста двадцать девятый завод НКАП. Приборостроительный завод…

Вообще-то пятьсот сил просто для того, чтобы перемещать кораблик по воде — это немного слишком, поэтому мотор крутил не только винты судна, но и электрический генератор. А если электричества достаточно, то оно — это электричество — может крутить и кое-что иное. После перевозки в СССР нескольких — в основном приборостроительных — предприятий, выпускающих нужную для советской военной авиации приборы, в числе прочих в стране появился и заводик, изготавливающий и инфракрасные прицелы. Штука очень полезная — в особенности во время ночных бомбардировщиков: свет в городе или на заводе погасить нетрудно, а вот «выключить» испускаемое тепло невозможно. Но у приборов был один недостаток: детекторы требовалось все время охлаждать градусов так до минут шестидесяти, а завод, изготавливающий у немцев требуемые холодильники, был разбомблен буквально в щебень. Так что пришлось «обходиться своими силами» — и на приборном заводе наладили выпуск небольших турбодетандеров конструкции товарища Капицы. Конечно, жидкий воздух эти приборы не делали, но холодили хорошо. А если технология отлажена, то кто помешает сделать «холодильник» помощнее? С точки зрения «экономичности» такой холодильник был весьма паршивый. Но он вполне обеспечивал заморозку рыбы по тонне в час, а с электричеством на корабликах проблем не было. Но рыбу в основном не морозили, а просто засыпали «жидким льдом» и она прекрасно сохранялась пока ее до берега не довозили. А то, что в стране резко сократилось производство деревянных самолетов, высвободило очень много фенолформальдегидной смолы, так что поставить в кораблики «водонепроницаемые» трюмы из текстолитовых плит тоже оказалось несложно. И снабдить рыбаков текстолитовыми ящиками для охлажденной рыбы — тоже…

Но это было всего лишь «отходом основного производства», а само это производство лишь наращивало выпуск всякого летающего. Ильюшинский самолет Ил-12 запустили в серийное производство в том же Комсомольске (во время войны там уже Ил-4 делали и с ильюшинскими технологиями неплохо освоились), мясищевский М-12 тоже начали потихоньку строить на заводе в Воронеже. Пока только «установочную серию», но ГВФ на этот самолет уже всерьез нацелился: все же машина на сорок восемь пассажиров выглядела получше — хотя и стоила вдвое дороже Ила.

Во время очередной встречи с Мясищевым Павел Соловьев — который по заказу Владимира Михайловича делал новый двигатель — поинтересовался:

— А почему, интересно, ГВФ заказал так много ильюшинских машин? Ваша же по всем параметрам лучше: и летает быстрее, и пассажиров вдвое больше перевозит…

— Потому, что Ил может работать с относительно приличных травяных аэродромов, а для нашей машины обязательно требуется бетонка, причем желательно длиной километра в полтора. Понятно, что лететь из Москвы в Иркутск, или даже в Ленинград на М-12 лучше, а, скажем, в Пензу или Тамбов уже просто не получится: нет там аэродромов подходящих. Вот когда нужные аэродромы постоят… но тогда уже новые машины появятся. И у Ильюшина тоже: он уже думает об серьезной модернизации машины: твой начальник Швецов пообещал ему мотор прилично форсировать. А мощнее мотор — больше пассажиров и безопаснее полет.

— Так, а для кого я тогда новый мотор разрабатываю? Он же получается, совсем слабенький?

— Ничего себе слабенький: семьсот сил на двухстах пятидесяти килограммах! А зачем такой — это понятно: он для небольших самолетов крайне востребован будет. У меня ребятишки из студенческого конструкторского бюро в МАИ предложила как раз машину для сельской авиации построить, пассажиров на десять-двенадцать и чтобы взлетать-садиться могла на проселок возле деревни. Собственно, параметры мотора они и определили — но сами-то они тебе задание выдать не могли… А когда мотор готов будет?

— Сейчас трудно сказать. Прототип уже строится, но остались некоторые технологические проблемы, их сейчас ВИАМ решает. Когда решит — не знаю, обещают в лучшем случае в начале следующего года. Но начало — понятие растяжимое.

— Это верно…

— А я зачем приехал-то? Проблемы сейчас с редуктором, все же турбина крутится на тридцати пяти тысячах оборотов. И есть идея вот здесь поставить не один общий вал, а два — и две горячих турбины. Одну — для компрессора, другую — для винта. По прикидкам при практически том же весе получится свыше тысячи сил снимать, или семьсот при весе в районе двухсот килограммов.

— А при чем тут я?

— А при том, что было бы неплохо заказ на такой двигатель получить. Работы тут года на два, мне просто так никто не даст время и ресурсы тратить — в если будет заказ от авиационного КБ…

— Ну ты и жук! Но и тысячник в четверть тонны…

— Думаю, с тысячником получится уложиться килограммов в триста.

— Все равно очень даже неплохо. А если эти силы не на пропеллер выводить, а… Знаешь, тут есть ребята, которые за такой мотор душу дьяволу продадут, они вертолеты сейчас разрабатывают. Я с ними поговорю, вместе ТЗ на двигатель распишем…

Все эти сугубо мирные проекты не коснулись лишь одного авиационного ОКБ: бывшее ОКБ Поликарпова, ныне работающее под руководством товарища Челомея трудилось исключительно на благо вооруженных сил. Точнее — на благо дальней авиации и на благо военно-морского флота. «Самый молодой доктор наук» создавал один за другим противокорабельный «самолет-снаряд», и все варианты этой машины летали довольно неплохо. Но вот заказчикам «продукт» категорически не нравился, причем даже сам Владимир Николаевич это заранее знал и всячески от испытаний создаваемых им машин старался уклониться. Настолько старался, что на эти «старания» уже не получалось не обращать внимания и товарищ Шахурин, опасаясь более чем жестких «оргвыводов», сам пригласил к себе Главного конструктора чтобы «в частной обстановке» прояснить для себя ситуацию:

— Ну и в чем дело?

— Дело в том, что мне выделяют ресурсы и средства только в соответствии с заданием.

— И что? Все работают в соответствии с полученными заданиями.

— Но авиаторы получают задания от летчиков… по крайней мере от людей, в авиации разбирающихся, а я получаю задания от моряков, которые про самолеты знают лишь то, что они где-то в небе летают. И которые слышали, что Гитлер такими снарядами Лондон бомбил.

— Не вижу связи…

— Мы когда-то попробовали сделать пульсирующий реактивный двигатель, и тогда это было определенным достижением. Но это было несколько лет назад, а сейчас мы уже прекрасно знаем, что немецкий «Фау» британцы не то что истребителями