Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И только потом спрашиваю:
- Я полностью раскрыта. Как ты хочешь, чтобы я трогала себя?
Пауза.
И грубое ругательство.
- Мягко ласкай клитор. Скользи вверх-вниз, но не надавливай. Теперь только кончиками пальцев, по кругу, все ускоряясь… А сейчас введи два пальца в себя… и трахай себя ими, представляя, что это я…
Я снова стону.
И судя по тяжелому дыханию и звукам, Артем тоже не лежит просто так. Мы бормочем почти бессвязно, сонастроенные даже на расстоянии, и кончаем почти одновременно. И только после этого желаем друг другу спокойной ночи и завершаем звонок.
Я улыбаюсь, когда засыпаю. И встаю тоже с улыбкой и уверенностью, что все будет хорошо.
Вот только все… не очень хорошо.
Интерес к моей персоне превращается в смешки за спиной со стороны сотрудниц и задумчивые и внимательные взгляды - со стороны сотрудников. Первые будто определились уже, что я не на своем месте - и долго там не устою. Вторые - что ко мне надо присмотреться повнимательней, что-то же нашел во мне Зимин.
И то, и другое одинаково противно.
Находятся и те, кто жаждет жарких подробностей. То ли по глупости, то ли рассчитывая на мою глупость, они напрямую спрашивают, как мне удалось захомутать всеобщего любимчика и через что пришлось ради этого пройти.
Я держусь.
Но потом попадаю в кабинет к начальнику юридического отдела.
И строгая дама лет под пятьдесят, чье имя я не запомнила, брезгливо кривя губы, тычет мне в лицо бумажками, где четко, черным по белому написаны всякие страшные слова про субординацию и прочие внутренние положения.
И тогда только реально теряюсь.
Одно дело местные кумушки - это еще можно выдержать, мерзкая Валентина - это еще можно списать на ее ревность и мою неуверенность, но совсем другое, когда тебя чуть ли не обвиняют в домогательствах на рабочем месте.
Наверное, дама что-то видит по моему лицу, потому что в ее глазах мелькает неуверенность.
А я чувствую, что меня накрывает дикой злостью. Молча встаю и выхожу из большого светлого кабинета на девятнадцатом, бездумно иду в конец коридора, толкаю дверь на лестницу, а потом быстро-быстро бегу вниз, куда-то на свободу, на улицу, к нормальным людям, надеясь выдохнуть весь огонь и избавиться от желания расправиться с несколькими сотрудниками.
Но где-то на середине пути одна из ступенек решает остановить меня и делает это весьма жестоким способом.
Я цепляюсь каблуком, ломаю его и начинаю заваливаться. Группируюсь, больно ударяюсь коленкой, но хотя бы не падаю… А потом тихонько сползаю по стенке, не зная, плакать или смеяться. Потому что моя жизнь превратилась в какой-то гребаный роман.
И это уже не комплимент.
Артем
Я открываю для себя удивительное правило.
Если не работать в выходные, придется отрабатывать.
В нашей семье все трудоголики, и это осознанный выбор. Конечно, можно делегировать до бесконечности, а самим попивать коктейли на райских островах, но реалии таковы, что когда ты хочешь развивать свою компанию - ты делаешь это сам. Когда хочешь увеличивать обороты - ты толкаешь колесо сам. Когда хочешь новые и удивительные проекты - ты сам отсматриваешь всё, ездишь, думаешь и заключаешь договора.
И да, я люблю свою работу… только в нее теперь ещё надо вписать в отношения с одной маленькой страстной карамелькой. И это тоже оказывается для меня новый опыт. Как и придумывать необычные свидания - все таки мои жены присутствовали на более ранних этапах, а любовницы курсировали между ужинами и кроватью. Удивляли, скорее, они меня и не сказать что приятно.
Зато этот опыт и предвкушение, как я отвоюю нам время и отведу Свету на пару интересных мероприятий, а потом обязательно уеду с ней загород в свой дом - и даже никого не позову, сам буду наслаждаться - дарит совершенно новые эмоции.
Я возвращаюсь в офис ближе к обеду, намереваясь подняться в кабинет, решить самые важные вопросы, а потом вырвать Свету из объятий компьютерных проводов и отчетов и сводить её в ресторан.
И, в общем-то, не отступаюсь от своего плана. С важным видом усаживаюсь в начальственное кресло и выслушиваю краткую сводку новостей от Катерины, тут же отметая то, что считаю несущественным, выдаю ЦУ на ближайшие несколько часов и высказываю пожелание освободить мне как можно больше вечеров на этой неделе.
И уже достаю телефон, чтобы позвонить карамельке, как слышу неожиданное:
- Артем Витальевич… позволите личный вопрос?
Я удивленно поднимаю голову. Это точно моя Катерина? Которая все «личное» держит в ядерном чемоданчике?
- Что такое?
- Светлана Разнина. У вас с ней что-то…что-то?
Деликатная какая.
Я напрягаюсь. Не потому, что у нас что-то и правда есть или что это стало известно помощнице - я и предполагал подобное - но потому что тон у Катерины довольно неоднозначный.
- Есть причина… для этого вопроса?
- Есть.
Сканирует меня взглядом, а потом удовлетворенно кивает.
- По офису ходят разговоры - ну вы понимаете, вы с братьями вообще любимый повод для разговоров. А вот Светланой в этих разговорах…. не всегда восхищаются.
Мы оба вздрагиваем от хруста и смотрим на переломившуюся в моих руках ручку. Кажется, она была дорогая.
- Насколько… не восхищаются? - спрашиваю максимально спокойно.
- Порой намного.
- А Света?
- Молодец.
Молодец? От моей помощницы даже мне с Савелием и Тохой такое звание сложно получить.
Кивком отпускаю её и набираю Светлану. Она не берет трубку. Забыла где-то телефон? Тогда прошу соединить меня с Еленой Марковной и получаю довольно настороженный ответ, что Светлану пригласили зачем-то к юристам.
Бл…ь.
Что здесь творится? Мне казалось, что у нас замечательный коллектив, в котором мы выстроили максимально здоровые отношения… значит мне придется пересмотреть собственное мнение.