Следующий на очереди СБ-шник. С ним я говорю мягко-мягко. Настолько мягко, что спустя полторы минуты мне сообщают, что «госпожа Разнина покинула юридический отдел». И, судя по камерам, зачем-то отправилась на лестницу.

На лестнице я ее и нахожу. Сидящей на ступеньке и мрачно глядящей на туфлю со сломанным каблуком.

- Как ты… - начинает недоуменно карамелька, но я, перепрыгнув через несколько ступеней, поднимаю её, притягиваю к себе и бурчу.

- Ты почему не позвонила мне? Не рассказала?

- Бабам - бабское, - вздыхает, - Пережить можно…

- И? Пережила?

- Ну, в процессе. Не учла силу их любви к тебе и зависти к таким вот вещам. Ты чего зишься?

- Потому что это я упустил. Полагал, на работу люди ходят работать…

- Работать тоже, - уверяет, - А как ты…

- Катерина. И теперь я хочу поименный список…

- Эй, - легонько стучит меня по плечу и улыбается, - Не смей. Ты же не будешь штрафовать или увольнять тех, кто косо на меня смотрел.

- Буду.

- Нет, - она уже улыбается, - Пойми, большинство здесь привыкло, что ты принадлежишь… компании. И тут кровиночка девку чужую притащила - обидно ведь.

- Ты их еще оправдываешь?

- Я не хочу раздувать конфликт, - говорит твердо, - Ты не представляешь, что творилось или говорилось в самолетах - там за несколько часов полета можно было пережить все жизненные драмы. И здесь… Несколько самых озабоченных девиц попытались сделать так, чтобы новенькая чувствовала себя паршиво, и наплели всякую чушь. Но накал страстей скоро сам пойдет на спад, вот увидишь. Уверена, через неделю займутся кем-то другим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- А ты знаешь, кто эти девицы? - я все не могу успокоиться.

- Бабам - бабское, - отрезает.

Я все равно узнаю.

Потому киваю. И помогаю карамельке добраться до лифта, вызываю машину и прошу водителя отвезти Свету домой. И заказываю кучу всяких вкуснях в ресторане на доставку. А на сопротивление говорю:

- Ты обязана.

- С-с чего это?

- Вот ты кого видишь перед собой?

- Э-м… Артема?

- А еще?

- Мужчину?

- Блин, а генерального директора компании не видишь? Ладно, что уж я, нашел о чем спрашивать после такого…

- Ну хорошо, - девушка начинает хихикать. - Генеральный директор…

- Уставший, - бурчу.

- Уставший, - кивает.

- Которому надо отдохнуть.

- Ну да.

- Иначе компания развалится.

- Хм…

- Не хм! А значит какая у тебя главная обязанность как у сотрудницы компании «Форс»?

- И какая?

- Помочь директору отдохнуть. Начальницу твою предупрежу. А ты едешь домой, делаешь всякие свои дела, а потом я к тебе приеду.

- Отдыхать? - она прикусывает нижнюю губу и лукаво смотрит на меня. - Что-то тут не вяжется.

- Иди уже, - разворачиваю и подталкиваю её в сторону машины, - Считай это моральной компенсацией.

А когда убеждаюсь, что она садится в машине, перестаю улыбаться и возвращаюсь в лифт.

Мне тоже нужна моральная компенсация.

И я собираюсь получить её немедленно.

Артем

- Чучелом или тушкой?

Глава юридического отдела сразу понимает, зачем я явился, и пытается шутить. Умная тетка с бульдожей хваткой - пару раз я с удовольствием напускал её на оппонентов -  но сейчас ее хватка замкнулась не на той.

Значит, придется бить по голове.

Я спокойно сажусь напротив и спрашиваю:

- Подробности, Евгения Вячеславовна… Кто?

- Валентина Гдальская, - вздыхает, - Она уверила меня, что Светлана распространяет лживые сведения, чтобы добиться вашего внимания, а также пытается преследовать…

Мгновенно представляю, как карамелька меня преследует, и, на всякий случай, закидываю ногу на ногу.

- А вы?

- Поверила… Меня извиняет тот факт, что за три года Валентина ни разу не сделала ложного шага и ни разу не показала,  что недостойна доверия, а Разнина - новенькая. Ну я и решила принять превентивные меры. Хотя нет… меня и это не извиняет. Я не должна была верить кому-то на слово, - вздыхает и устало снимает очки, - Хотела пресечь это на корню, чтобы избавить вас от неловкости, а вышла ерунда.

Киваю и даю  возможность ей договорить.

- Использование непроверенных сведений противоречит правилам компании, - продолжает она с некоторой тоской, но не сбивается ни в единой букве, и не отводит взгляд. - Заведомая постановка сотрудника в невыгодное положение или унижение его достоинства  противоречит правилам компании и предполагает внутреннее расследование, а также вынесение на рассмотрение… -  все-таки голос её дрогнул, не такая уж она и железобетонная, - вопрос о профпригодности сотрудника и соответствии занимаемой им должности. Мне… начать процедуру?

Я намерено держу паузу. Долгую. Внушительную.

И только потом говорю спокойно:

- Нет.

И делаю вид, что не замечаю облегченного выдоха.

В бизнесе я продвинулся так далеко еще и потому, что никогда не рубил головы сразу. И Евгения Вячеславовна за годы работы со мной тоже ни разу не сделала ложного шага.

- А… в отношении Валентины?

Здесь я тоже медлю.

Несмотря на то, что де-факто и де-юре я главный в нашей компании, владеем мы с братьями ею в равных долях и изначально так повелось, что «своих» людей набираем и воспитываем самостоятельно.

И Савелий сам будет принимать решение по своей помощнице. Тем более, что я помню, насколько сильно она его разгрузила - пока Валентина не появилась  нашему перфекционисту порой было не просто. Они идеально дополнили друг друга - даже думал, что у этих двоих с модельной внешностью и сверхскоростными компьютерами вместо мозгов может получиться что-то… и теперь радуюсь, что ошибся.