– А что, она симпатичная. И целеустремленная, что неплохо.

– Если б из всех симпатичных, худых и целеустремленных получались хорошие модели, я б тебя не уговаривала остаться со мной еще хотя бы на пару лет. Ты подумала над моим предложением?

– Подумала, и мой ответ «нет». Я не буду продлевать контракт.

– Лучших условий тебе не предложит никто.

– Знаю. Но я ухожу не от тебя и не к кому-то, понимаешь?

– Ты уже говорила мне об этом. Но я не верю. Уж прости. Тебе, скорее всего, посулили что-то немыслимое. Но я, как никто, знаю, сколько в нашем бизнесе нечистых на руку людей. Я не только хозяйка нуждающегося в тебе агентства, я еще твой друг. Я тебя предостерегаю…

– Элена, милая, послушай! – перебила ее Алиса. – Я собираюсь уходить из этого бизнеса…

– Ты что, с ума сошла? – вскипела Элена. – Дурной пример Коко покоя не дает? Так той сорок исполнилось, когда ушла, а тебе двадцать шесть!

– Скоро двадцать семь.

– Это, конечно, в корне меняет дело, – с издевкой проговорила та.

– Ты меня не дослушала. Никто не говорит о полном отказе от работы. Я буду иногда сниматься и выходить на подиум. Но в приоритете у меня сейчас семья.

– Опустить тебя с небес на землю? Не будет того, что ты себе придумала. Семью и детей себе могут позволить модели уровня Хайди Клум и Адрианы Лимы. У них ИМЯ и миллионные контракты с торговыми гигантами. Ты же, если выпадешь из обоймы, лишь первое время будешь получать предложения. Год, два, максимум три, пока ты работаешь на тех, с кем заключила контракты сейчас. А после – все! Конец. У нас как в переполненной маршрутке: жопу поднял, место потерял.

– Я все понимаю, Элена. Я не такая дура, какой кажусь.

– Всегда считала тебя неглупым и рассудительным человеком. Поэтому и взываю к твоему разуму. – Она наклонилась и остро посмотрела ей в глаза. – Алиса, у тебя среднее образование и никаких особых талантов. Чем ты займешься, если тебя бросит муж с ребенком? В продавщицы пойдешь?

– Я как раз собираюсь поступать в институт и открывать в себе особые таланты. Последние девять лет я была слишком занята, чтобы заниматься этим.

Элена встала из-за стола и прошла к окну. Уткнувшись лбом в стекло, тяжело вздохнула.

– Ты не изменишь своего решения, да?

– Я приняла его не с бухты-барахты. – Она подошла к Элене, присела на подоконник рядом с ней. – Ты ведь сама поступила так же – оставила карьеру ради семьи. Неужели жалеешь?

– Нет, выбор стоял между жизнью и смертью. Я ведь хотела с собой покончить. Уже и таблетками запаслась. И записку предсмертную написала. А потом вспомнила о маме, которая в тюрьме сидит, и подумала – как она без меня? Пришлось остаться на этом свете. Но сменить город, образ жизни, друзей… – Она развернулась и тоже забралась на подоконник. – Жалею ли я об этом? Нет. Однако я ничего бы не меняла в своей жизни, если б она не стала невыносимой. То есть мой случай кардинально отличается от твоего.

Зазвонил телефон. Элена хотела было подойти к столу и взять трубку, но махнула рукой.

– Накричала на тебя, извини, – сказала она, взяв Алису за руку. – Расстроилась очень.

– Я не обижаюсь.

– У меня трудный период сейчас. Как-то все посыпалось… – Она достала из кармана носовой платок и вытерла им увлажнившиеся уголки глаз. – Я вроде держусь, но из последних сил.

– Ничего, все наладится.

– Или разладится окончательно.

Алиса обняла Элену.

– Это что у тебя? – спросила она, заметив, как в вырезе кофточки сверкнул бриллиант. Алиса повесила кольцо, подаренное Глебом, на цепочку, чтобы носить его, но не демонстрировать всем и каждому. – Вот это камень! Можно взглянуть? – Алиса кивнула, и Элена взяла кольцо в руки. – Я так понимаю, Глеб сделал тебе предложение?

– Вчера.

– И раз кольцо при тебе, ты его приняла. Что ж… Поздравляю. Глеб – достойная партия.

– Не бросит меня одну с ребенком? – улыбнулась Алиса.

– Этого исключать нельзя никогда. Но на кольце не сэкономил, это добрый знак. Значит, не жадный. – Слезы высохли, Элена улыбнулась. – Опять же, будет что продать, если он все же тебя оставит одну с ребенком.

Телефон снова ожил. Элена сползла с подоконника и прошла к столу, чтобы ответить.

Алиса не слушала, с кем и о чем та разговаривала. Она смотрела на колечко. Интересно, оно кажется ей таким красивым еще и потому, что это подарок любимого? Три года назад она позировала одному журналу в бюстгальтере из бриллиантов. Все восторгались им. В том числе Алиса: холодный, колючий, неудобный, но роскошный, завораживающий, ослепительный. Однако сейчас она не променяла бы на него свое колечко.

Элена закончила разговор и вернула телефон на стол. Алиса, глянув на нее, всплеснула руками.

– Что я вижу? Румянец на щеках, загадочная улыбка! Уж не влюбилась ли ты, Элена?

– Не выдумывай, – отмахнулась та.

– Но звонил мужчина, так?

– Да.

– И он тебе нравится.

– Алиса, это полицейский был. Майор Сергеев, что расследует убийства Коко и Сью.

– Тот, что увез тебя с кладбища? Симпатичный. В твоем вкусе. И я напоминаю, если ты вдруг забыла: полицейский – тоже мужчина.

– Он хочет со мной побеседовать, как со свидетелем.

– В который уже раз за последние дни?

– Всего лишь в третий. – Она вынула из сумочки зеркало и начала припудривать лицо.

– Ладно, не буду тебе мешать готовиться к свиданию. Ой, пардон, к беседе с полицейским.

– Иди уже, – рассмеялась Элена.

– И спасибо за чай с бутербродами! – крикнула Алиса уже из-за двери.

На ходу одевшись, она направилась к выходу из здания. Тут вспомнила, что так и не включила телефон, и остановилась, чтобы это сделать. Затормозила Алиса резко, и на нее сзади налетел кто-то, вышедший из соседнего коридора.

– Извините, – услышала она.

– Это вы меня…

Алиса обернулась и увидела знакомое лицо. За ее спиной стоял сосед Коко Данила.

– А вы тут каким судьбами? – спросила у него Алиса.

– К Оскару заходил.

– Вы знакомы?

– После похорон Коко он ко мне подошел, спросил, не хочу ли я поучаствовать в фотосессии для его журнала. Я себя в качестве модели никогда не представлял, но решил согласиться на работу. У меня сейчас с деньгами небольшой напряг.

«Ничего, – подумала Алиса с раздражением. – Найдешь себе другую пожилую любовницу, готовую ради тебя, кобеля, все свои украшения заложить. Долго ли, такому красавцу…»

– Я вам не нравлюсь, да? – донесся до нее голос Дэна.