поняла, что на душ ее не хватит. Что сейчас она просто упадет без сознания от измождения и той блаженной расслабухи, которую дал коньяк. Но что-то толкнуло ее подойти к окну и отодвинуть портьеру, а потом уже и быстро взять бинокль…

Из темноты квартиры напротив на нее в упор смотрела женщина-колясочница – и смотрела тоже в бинокль. Но сегодня она ее ждала! Едва увидев Юлю, женщина тотчас вскинула руку, как бы привлекая внимание, а потом указала на девушку. Что означало: да, вы! Юля даже отступила от неожиданности. Затем женщина приложила палец к губам и выставила вперед ладонь, как бы предлагая подождать. И Юля замерла в ожидании. Перед женщиной был стол, она взяла ручку и что-то вывела на листе бумаги, а потом подняла этот лист.

На нем был номер сотового телефона. Ей предлагали позвонить! Юля тотчас набрала номер и вновь приложила бинокль к глазам. Было видно, как женщина берет трубку.

– Доброй ночи, – сказала колясочница, на которую сейчас в упор смотрела девушка.

– Доброй, – настороженно откликнулась Юля.

– Вы приехали в Лещёв ради медведя?

– А зачем вам это знать? И кто вы?

– Хорошо, я вначале представлюсь. Ираида Иннокентьевна Золотарёва, бывшая циркачка, эквилибристка. Ныне запертая недугом и своими родственниками в этой клетке.

– Юля Пчелкина, студентка. Простите, вы парализованы?

– Почти. Я могу встать и даже сделать несколько шагов, но мне это причиняет невыразимую боль.

– Но что с вами случилось?

– Упала с трапеции и повредила позвоночник. Потом была неудачная операция, воспаление, и вся моя жизнь рухнула в одночасье.

– Печально.

– Трагично, девушка, трагично…

– И сколько вы уже прикованы к этому креслу?

– Двадцать лет.

– Я сожалею. Это очень трагично, – искренне произнесла Юля. – Я очень сожалею.

– Верю вам, девушка. Так вы тут ради медведя-призрака?

– Не хочется отвечать на такой прямой вопрос…

– А вы не стесняйтесь – ответьте. И ничего не бойтесь, я вас не выдам.

Юля кивнула женщине за стеклом через улицу.

– Можно сказать и так, Ираида Иннокентьевна. Ради медведя. Узнали и приехали. Но это не праздный интерес. У меня и у моих друзей есть опыт работы с подобными явлениями.

– Неужели? – В ее голосе зазвучали нотки большого интереса.

– Да.

– Значит, я обратилась по адресу.

– А вот это уже интересно, – заметила Юля.

– Еще как. Я видела эту зверюгу в ту ночь, когда она ковыляла по нашей улице, слышала, как медведь стучал деревяшкой и ревел человеческие слова.

– Но это не новость – запись появилась в Интернете. Ее просмотрели уже тысячи людей. И теперь спорят: это медведь или переодетый в медведя человек.

– Это был медведь, – утвердительно сказала женщина. – Я повидала медведей на своем веку.

– В цирке?

– Разумеется.

– Но медведь был на костыле, как такое может быть?

– Это, конечно, странно. Но медведи ездят и на велосипедах, девушка.

– Тоже верно. Но одноногий медведь исчезает в пространстве.

– А вот этого обычные медведи делать не умеют. Если рядом нет фокусника, конечно.

– И все это посредине улицы? – поинтересовалась Юля. – У всех на виду?

– Нет, такого уже сделать обычный фокусник не сможет. Или им должен быть Копперфилд. Но и стоить такой трюк должен миллионы. Плюс целая труппа помощников. И есть ничем не оправданный риск попасться, – она как бы рассуждала сама с собой… – А тут еще убийство.

– Два убийства.

– Я вас не поняла?

– Пару часов назад произошло второе убийство. Думаю, не менее жестокое и страшное. На другом конце города. Мы едва унесли ноги. Это не секрет. Там сейчас половина полиции Лещёва. Завтра об этом узнает весь город. Так что вряд ли это дорогой фокус.

– Но что же вы увидели? Расскажите…

– Медведь на костыле прошел мимо нас, а потом погнался за своей жертвой. Я лично, в своем уме и твердой памяти, видела этого медведя над тем человеком, а потом он исчез, но стук его костыля несся за нами по дороге. Я от страха едва заикаться не стала. Честное слово.

– И два эти события как-то связаны? Два эти убийства?

– Вначале скажите, зачем вы попросили меня позвонить вам? Что вы увидели в ту ночь?

– Я видела того, кто снимал медведя на телефон.

Юля мгновенно ожила:

– И кто же это был?

– Хромой человек.

– Хромой?

– Да. Или просто урод, я не знаю. Но он шел косолапо вдоль стенки, переваливаясь с ноги на ногу. Точно у него по гвоздю в подошве. Его походку ни с какой другой не перепутаешь.

– Косолапый оператор?

– Именно так. Было плохо видно, но этот человек сам тенью двигался вдоль дома. Я еще подумала: а как ему не страшно? Идти за говорящим медведем на одной ноге? За призраком? И когда медведь нырнул в наш двор, а он сделал именно это, человечек вот так же косолапо бросился обратно и тоже скрылся в тени между домами на противоположной стороне улицы.

– Все это похоже на правду. Я видела этот проулочек.

– А зачем мне вам врать, девушка?

– Действительно. И вы не сказали об этом полиции?

– Нет, не сказала.

– Почему?

– Я зла на них.

– Злы…

– Это особый разговор. Я живу с падчерицей, а она – та еще штучка, и ее сожитель, алкоголик, плохо со мной обращается. Я уже пыталась пожаловаться на него, меня не услышали. А вот мне досталось.

– Как это несправедливо, – вздохнула Юля.

– Как вся наша жизнь. А вот вам говорю честно, как на духу. Я сразу поняла, зачем вы тут.

– А ваш муж? Что с ним?

– Он давно умер.

– Как давно?

– Двадцать лет назад.

– Ваша травма и его смерть…

– Связаны ли они? Еще как. Под нами лопнул канат. Он только-только протянул мне руку. И мы полетели в ад. Эдуард разбился – сломал себе шею. А я стала калекой. С десятилетней девочкой на руках. Его дочерью. Жизнь вообще куда сложнее, чем думают молодые люди. И страшнее.

– А ваша падчерица…

– Рита. Ее зовут Рита. Она хотела пойти по стопам отца, он даже тренировал ее. Мы вместе тренировали. Но после этой трагедии она к цирку и близко не подходила. Все случилось на ее глазах. Она сидела в первом ряду. Так что Рита ненавидит профессию отца и мачехи. Она парикмахер.

– Ясно.

– И, кажется, ненавидит меня за то, что это я осталась жива, а не ее отец.

– Еще раз: как несправедливо.

– И такое бывает. Теперь ваша очередь, Юля. Так как эти два убийства связаны друг с другом?

– Убиты люди, когда-то дружившие и, более того, ходившие годами вместе на охоту. На медвежью охоту.

– Бог