Я натянула улыбку, не отрывая взгляда от дороги. Сосредоточенность и отсутствие негативных эмоций – лучшие составляющие для длительной поездки.

- А кто виноват? Папа?

Немного помолчав, Эльман посыпал соль на рану:

- У папы красивый голос.

- Сынок, поспи немного? – моя просьба вышла тревожной, дерганой.

Я бросила взгляд в зеркало, встретив в нем наивный взгляд серых глаз. Рядом с коробками с вещами сидел сын. Мы ехали почти час, за это время он успел поспать в детском кресле, оттого был немного сонным.

- Не хочу спать.

Я не нервничала. Совсем. Просто не ожидала, что сын будет отзываться об Эмине столь подобострастно. Что так любить будет по сути чужого мужчину. Что так рваться будет до слез в глазах. Его слезы становились моими слезами.

Но я не могла иначе.

Раньше я верила в любовь Эмина. Знала, что максимум, что он сделает мне – это причинит боль. Но за год его любовь превратилась в одержимость, и я забеременела. Теперь прошло четыре года, и я боялась даже думать, куда его свела кривая.

Точно не к любви.

А теперь - когда Эмин говорил с сыном, когда услышал голос Эльмана - его не остановит моя бабуля. Теперь зверя не остановит даже Дамир, ведь максимум, на что может претендовать Алиев – это на меня. Сына Эмин все равно заберет, а я этого не переживу.

Такого, как Эмин, остановит лишь другое государство. Польша – место, где мы останемся наедине, но на равных. Не пленница и ее хозяин, а мужчина и женщина.

Я не глупа и не наивна, и я прекрасно понимаю, что Эмин ищет и найдет нас. Зверь будет искать и не остановится, пока не найдет нас. И я – его поискам не помеха.

Разговора, как и встречи, не избежать. Мой побег ничего не даст, кроме… нейтральной территории. Если бы сегодня мы с сыном остались в Калининграде, завтра утром меня насильно бы привезли в Волгоград. В золотую клетку, которая порождает лишь боль. А Польша – это мой личный гарант. Откуда он не увезет меня насильно.

- У меня скоро день рождения. Бабушки не будет рядом, да? – спросил Эльман.

- Я сожалею, сынок. Твой день рождения мы отметим без бабушки. Помнишь, ты недавно мне сказал, что хочешь отправиться в путешествие?

- Помню.

- Так вот, мы едем в Польшу. Там у тебя появятся друзья, соседи. Ты сможешь дружить с другими детьми. Ты давно об этом мечтал, помнишь?

Эльман был недоволен. Он отвернулся и поджал губы, прямо как Эмин.

Я тихо вздохнула: ничего, он просто еще не знает, что такое страх. Я взяла это чувство на себя еще в тот день, когда рассказывала Эльману о папе лишь самое хорошее.

Дети не должны знать, что в мире бывают пощечины, боль, унижение. Им нужны сказки и небылицы, а все свое взрослое нам нужно оставить при себе. Не рушить образ образцового и любящего отца вердиктом «бывший бандит и убийца».

- Когда я говорил с папой, он обещал приехать. А мы уехали.

Я чуть притормозила, потому что в глазах все поплыло. Нельзя останавливаться, нельзя плакать.

- Эльман, прошу, - взмолилась я, - за что ты так со мной, сынок? Так нужно. Пожалуйста, пойми меня.

Я шмыгнула носом. Да, больно. Но все пройдет. Нужно ехать дальше.

Это сложно объяснить, но чувство самосохранения вынудило меня бежать на нейтральную территорию. Без оглядки бежать. Погрузить коробки в свой старенький внедорожник Тайота, сказать бабушке: «До встречи» и перестать надеяться на эту встречу.

Потому что теперь там, где бабушка, стало слишком опасно.

И на вокзале опасно. И в аэропорту – тоже опасно. Нас отследят в считанные секунды, а времени звонить Дамиру у меня не было. Да и не хотелось. Дамир - лишь воздыхатель моей мамы, ее прошлое, с которым мне никак нельзя было сталкиваться.

Я перевела взгляд на кольцо. Оно все еще было на мне. Как только мы прибудем в город и доедем до развилки, я обязательно оставлю его там. Развилка как раз будет уводить в разные стороны от Калининграда, а пока… пока все еще есть шанс попасться Эмину, я планирую сохранять нас с сыном в безопасности.

- А когда мы приедем, мамочка?

- Мы приедем поздно ночью, сынок. Тебе придется поспать в дороге.

За окном начинало смеркаться, когда мы оказались в Калининграде. Именно здесь я оставила кольцо, подаренное Дамиром.

- Прости, - шепнула я, пряча кольцо рядом с ветвистым деревом. Благодаря встроенному маячку, Дамир найдет его, и это главное.

Вдруг, это кольцо очень дорого ему? Я положила его в коробочку и оставила в земле.

А еще через час мы с сыном оказались на границе.

Я остановилась, переводя дух. Эльман спал, я тихо приготовила документы и стала ждать нашей очереди. К счастью, у нас была не виза, а краткосрочное разрешение, которое позволяло быстрее совершить недлительный визит, и полоса для этого у нас была другая. В отличие от общего ряда, здесь было не так много машин - всего две.

Я в который раз перевела дыхание: даже если такое произойдет, и Эмин догонит нас, на границе ему придется простоять несколько часов, не меньше. Очередь на их полосе была просто огромная, а краткосрочного разрешения для Польши Эмин наверняка не имел. Мне хотелось в это верить.

Вскоре подошла наша очередь, а когда нам с Эльманом разрешили проезжать, в зеркало заднего вида ударил яркий свет. В очереди на общий ряд было достаточно машин, но именно он ослепил меня. Трогаясь, я бросила взгляд назад и чуть в сторону.

Это стало моей ошибкой. Дыхание словно выбили из груди - две машины резко затормозили в конце очереди. Из них тут же высыпалось несколько человек.

Эмин и Коля. Я их по походке узнаю из тысячи.

- Благодарю, - я спешно поблагодарила пограничника на ломаном польском.

Жутко нервничая, я тронулась, но тут же заглохла. Попробовала еще раз и снова мимо. На меня оглядывались, меня ждали, а по другой полосе активно ходил Эмин. Я просто перенервничала.

За то время, что я стояла на границе, они домчались сюда быстро. Эмин не знает, какая у меня машина, но если они с Колей не найдут нас в общем ряду, то обязательно отыщут здесь.

Нужно было срочно уезжать, а я смотрела не него и не могла отвести взгляд. Эмин делает вид, что вышел подышать свежим воздухом, но на самом деле зверь ищет своего ребенка. И меня.

Эмин осторожничал, невзначай бросая взгляды в каждую машину. Здесь заканчивалась его территория, поэтому он был столь осторожен. В другом месте у меня просто не было бы шансов, а здесь ему приходится соблюдать спокойствие.

Я бросаю взгляд чуть дальше – желтый уличный свет падает на вторую фигуру. Это Коля. Он неспешно двигался вдоль очереди и также невзначай бросал взгляды в окна с туристами.