— Здравствуйте, тетушка! — В голосе Каны слышалась неподдельная радость и привязанность.

В добродушном ответном ворчании по поводу шалопутной остроухой лекаришки тоже сквозило радушие. Волшебницы обнялись, церемонно и звонко расцеловались и смотрели друг на друга с улыбкой, затуманенной воспоминаниями. Линн и сама усмехнулась, глядя на них и переминаясь с ноги на ногу.

— Ну а кто пришел с тобой?

Эльфийка разом посерьезнела. Смущенно потерла точеными пальчиками свой изящный носик только потом ответила:

— Тетушка, ты слыхала последние вести из Сарнолла? Вот… это и есть Линн. Та самая.

Пожилая волшебница так удивилась, что ее гладко ощипанные брови немного приподнялись. Несколько сетангов она молча, сверху вниз разглядывала затаившую дыхание девчушку, а затем неслышно что-то шепнула. Вернее, даже не шепнула, а только обозначила легчайшим шевелением губ.

Но того оказалось достаточно, чтобы по спине побежали мураши, а по внезапно обозначившейся пустоте внутри Линн словно легонько провели пушистой кисточкой. А Синди на плече недовольно заворочалась и азартно зашипела.

— Ну как же, как же — все уши прожужжали мне эти колдуны. Так вот ты какая, маленькая нахалка! Всем мужикам нос утерла — молодчина! — и в завершение своей речи, совершенно непоследовательно, смеясь, обняла и поприветствовала зардевшуюся от смущения Линн.

— Добро пожаловать, девушки, в мой дом. Вода в ванной комнате уже нагрета, через пятнадцать-двадцать ангов обед. Марена вас проводит и обслужит.

Мареной оказалась вторая служанка, похожая как две капли воды на ту, которая накрывала на стол.

— Зела — моя сестра, — улыбнулась служанка, видя изумление на лице Линн, и повела обеих девушек в ванную комнату — смыть с себя пыль.

— Ох, какая прелесть! — воскликнула Линн.

Подобных размеров комнату, облицованную синим и белым полированным камнем, девушка видела только раз — в доме городского старшины, когда перепутала дверь.

Марена повернула начищенный до блеска кран в стене, и сверху хлынул поток теплой воды, быстро наполняя емкость. Дрорда брезгливо передернулась и на всякий случай упорхнула с плеча хозяйки подальше — на вычурную вешалку для полотенец.

— И это все для нас двоих? — на всякий случай уточнила немного сомневающаяся Линн, обводя взглядом бесчисленные полочки, зеркала, шкафчики и многие другие занятные предметы.

Кана усмехнулась, снимая пропыленную одежду и сваливая ее в подставленный служанкой таз. Хотя вывалявшаяся в грязи половины острова Линн предпочитала выбросить эту одежду и приобрести новую, о чем она честно и предупредила. Служанка понятливо улыбнулась и вышла.

— Это еще не все. Запоминай: вот это мыло, это мочалка. Это щетка для волос, — терпеливо поясняла эльфийка. — Здесь ароматизаторы. Тебе какой запах больше нравится? Здесь инструменты для ногтей, но если не умеешь, то лучше не берись. Вот полотенца — для головы, для тела, для ног. Халат тебе великоват… да ничего, в доме тетушки чисто, хоть с пола ешь.

Линн осторожно погрузилась в приятную теплую воду, в емкость, напоминающую фонтан в ее родном городе. Хотя фонтан на площади Тернака, пожалуй, поменьше будет. С завистью глянула на восхитительную фигуру эльфийки и деликатно отвела глаза. А та вылила в воду целый пузырек пахнущего зеленым яблоком зелья и легкомысленно перемешала ногой, от чего поверхность сразу покрылась ароматной белоснежной пеной.

Она беззаботно плюхнулась рядом — да так, брызги взлетели до потолка. М-да, впору обалдеть как живут волшебницы…

Расшитый парусниками, якорями и русалками великолепной работы халат действительно волочился за Линн, как маленький шлейф за сказочной принцессой. Тем не менее восхитительное ощущение чистоты не могло не радовать. Девушка покорно позволила Кане высушить с помощью магии волосы для виду — лишь бы отвязались — поводила по ним щеткой и, быстро скорчив рожицу своему розовому отражению в большущем настенном зеркале, пошлепала в великоватых для нее шлепанцах за Мареной. Рукава тоже пришлось закатать, а иначе Линн крепко рисковала зацепиться за что-нибудь и устроить если не погром, то хороший трам-тарарам точно. Дрорда уже дремала на своем законном месте, на столике обнаружились весьма интересные и вкусно пахнущие блюда, а за столом уже сидели две весело щебечущие волшебницы.

Поднапрягши память и покопавшись в груде бесполезной кучей сваленных туда знаний, девушка осторожно произнесла, опускаясь на стул:

— Приятного аппетита.

Женщины разом умолкли, внимательно осмотрели ее, затем переглянулись и весело расхохотались.

— Гм, и тебе тоже, — заметила тетушка Фло и, подавая всем то ли пример, то ли разрешая гостям приступить к трапезе, принялась за обед.

Линн не впервые приходилось орудовать ложкой и вилкой. Но тут, как оказалось, полагались еще несколько ножей разных размеров и до отчаяния тупых. А также щипчики, какие-то палочки, совсем уж махонькие ложечки и прочие инструменты непонятного названия и столь же непонятного назначения. Однако девушка, не стремясь есть слишком быстро, искоса поглядывала на старших — что и как они делают, ухитрилась ничего не перепутать и никому не выколоть глаз.

— Поразительная приспособляемость, — мимоходом заметила в ее сторону пожилая волшебница.

Подумав чуть, она отобрала у скромно сидящей Линн вылизанную дочиста десертную тарелочку, а взамен подвинула к ней вожделенную, начищенную до блеска и чуть запотевшую вазу с той вкуснятиной, которую обе волшебницы так буднично назвали «шоколадное мороженое».

— Вперед. Но если горло заболит, сразу к Кане. — Она шутливо погрозила малышке пальцем и вновь принялась беседовать со своей бывшей ученицей о пустяках.

«По всей видимости, здесь не принято говорить за столом о важных вещах», — подумала Линн. Поэтому девушка могла старательно наворачивать лакомство — раз. Краем уха, но чрезвычайно внимательно прислушиваться к болтовне волшебниц — два. И периодически угощать Синди ломтиками тонко нарезанной копченой колбасы — три. И это если не считать того, что она еще и шарила босой ногой под столиком, безуспешно пытаясь нащупать соскочивший с ее ноги и запропастившийся куда-то тапок.

Кана наполнила две крохотные чарки, литых из густо-зеленого стекла, вином и вопросительно посмотрела на Линн. Та отрицательно завертела головой.

— Лучше молока.

— Одобряю. Зела, принеси молока или сливок, — негромко распорядилась тетушка Фло и вернулась к обсуждению с Каной чрезвычайно важной и животрепещущей темы — поведению вернувшихся с зимовки в Зееландию аистов.

Можно было поклясться, что небрежно брошенные слова волшебницы не улетели дальше столика, в крайнем случае дальше веранды точно — но через десяток сетангов служанка в белоснежном переднике принесла кувшин сливок. И вазочку с воздушным, легким, восхитительно нежным печеньем.

«А-бал-деть», — только и пронеслось в голове у девушки.