в порядке, ранен Вон.

Паника исказила черты Кина, когда он повернулся лицом к брату. Дыхание Вона было затрудненным, его черный мех мерцал в предвечернем свете, а грудь поднималась и опускалась неровными движениями. Я начала двигаться вперед, не задумываясь. Мне нужно было добраться до него. Чтобы помочь.

Лукас схватил меня за руку.

— Ты не можешь.

Вон издал низкое рычание, а Холден и Энсон встали между мной и Воном.

— Прекрати. Он спас меня, и теперь ему больно, мы должны помочь. — Я попыталась протиснуться вперед, но Лукас твердо удерживал меня.

— Лукас прав, — сказал Кин, и в его голосе было столько боли. — Ты не можешь пойти к нему сейчас.

— Почему нет?

Вон, рыча, ударил лапой по земле.

Кин не сводил глаз с брата.

— Он становится диким. Он сейчас едва держится. — Кин сделал несколько шагов вперед, опускаясь так, чтобы оказаться лицом к лицу с Воном. Казалось, между ними происходил безмолвный разговор. Вон издал низкий скулеж, а затем убежал в лес.

— Но он ранен. Ему нужна медицинская помощь.

Лукас обнял меня.

— С ним все будет в порядке. Мы быстро выздоравливаем в волчьем обличье. Но ему нужно сбежать с дикой грани. Иначе он никогда не сможет перекинуться обратно.

У меня закружилась голова, и не только от полученного удара, но и от всего, что я увидела за последние пятнадцать минут. Волки передо мной были точно такими же, как те, из моего сна. Это было невозможно. Неужели я схожу с ума?

— Ро? — мягко спросил Лукас, приподнимая мою голову.

— Ч-что происходит?

Он обхватил мое лицо ладонями.

— Знаю, что это много, но мы не так хотели тебе рассказать.

— Т-ты волк? Оборотень?

Лукас чуть улыбнулся.

— Мы предпочитаем термин «перевертыш». Мы не обязаны превращаться с полной луной, как в преданиях об оборотнях. Мы можем меняться в любое время, когда захотим.

Я огляделась и зацепилась взглядом за золотого волка и того, что будто с проседью. Они держались на расстоянии, но были настороже, переводя взгляды с меня на лес и обратно.

— Вы все перевертыши? — пискнула я.

Лукас пристально посмотрел мне в глаза.

— Да. И ты тоже.

— 34-

Я больше не сказала ни слова. Не тогда, когда Лукас спросил, все ли у меня в порядке. Не тогда, когда они с Кином вывели меня из леса к внедорожнику Энсона. Не тогда, когда Холден и Энсон появились снова, полностью одетые в другую одежду, будто они и не были покрыты мехом тридцать минут назад.

— Ты можешь вести машину, чувак, — сказал Энсон Лукасу, забираясь на заднее сиденье. Не было ни малейшего колебания, когда он усадил меня к себе на колени. Он прижался носом к изгибу моей шеи, глубоко вдыхая. — Ты напугала меня до чертиков. Пожалуйста, никогда больше так не делай.

Я расслабилась в его объятиях. Каким бы безумным и запутанным ни был прошедший час, это не меняло того факта, что единственное место, где я по-настоящему чувствовала себя в безопасности, — это когда я была с одним из этих парней.

Холден сел на сиденье рядом со мной и Энсоном, а Кин залез на переднее.

— Мы можем поехать к тебе домой? — спросил Холден.

Энсон кивнул.

— У Макси на этой неделе выходной, потому что она навещает сестру. Там никого не будет.

— Хорошо. — Холден пристально посмотрел на меня. — Ты в порядке?

Я кивнула, уткнувшись в плечо Энсона.

Холден протянул руку, будто собирался провести ею по моей щеке, но затем остановился и опустил. С тех пор как мы столкнулись с Джаз на барбекю, между нами все было как-то неловко. Это было последнее, чего я хотела. Холден не виноват в том, что у него с ней что-то было. Она была ему другом, когда он в этом нуждался, и с моей стороны было нечестно наказывать его за это.

Я потянулась и взяла его за руку, переплетая наши пальцы вместе.

— Спасибо, что вы все пришли.

Глубокая синева его глаз, казалось, светилась.

— Мы всегда придем за тобой, Роуэн.

От его слов у меня обожгло горло.

— Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать.

Его рука дернулась в моей, но взгляд не дрогнул.

— Нам через многое придется пройти. Не буду лгать тебе и говорить, что это будет легко. Но мы всегда будем рядом. Тебе никогда не придется в этом сомневаться.

Кин повернулся на сиденье и положил руку мне на колено.

— Он прав, Ро. Теперь ты застряла с нами.

Лукас усмехнулся, поймав мой взгляд в зеркале заднего вида.

— Надеюсь, ты не возражаешь против пяти балластов.

У меня был миллион вопросов, и я не знала, с чего начать.

Энсон потерся носом о мою шею, посылая искры по коже.

— Мы ответим на все вопросы. Давай сначала просто вернемся ко мне домой.

— Хорошо. — Я позволила себе расслабиться в его объятиях и, не успев опомниться, провалилась в сон.

* * *

Я свернулась калачиком на мускулистом теле. Конечно, было немягко, но каким-то образом мне все равно удавалось оставаться в самой уютной обстановке для сна, которую я когда-либо испытывала.

Грудная клетка подо мной заурчала от смеха.

— Ты наконец просыпаешься?

Я несколько раз моргнула, и лицо Энсона появилось перед глазами.

— Привет.

Он убрал волосы с моего лица.

— Привет. — Он поцеловал меня в висок, и мое сердце бешено заколотилось в груди.

— Она проснулась? — спросил Холден, входя в гостиную.

— Да, — проворчал Энсон, наклонилась и прошептал мне на ухо: — Провести с тобой время один на один будет непросто.

У меня перехватило дыхание.

— Ладно, Казанова, — сказал Кин, опуская руку на плечо Энсона.

Я выпрямилась, соскользнув с колен Энсона на диван, и встала между ним и Кином.

— Как Вон?

— Я в порядке, — проворчал Вон, входя в комнату, прищурено глядя на меня. — Тебе следовало послушаться меня и убежать. Тебя могли ранить или убить.

— Я не собиралась оставлять тебя.

Он шагнул вперед.

— Я могу сам о себе позаботиться. Ты явно не можешь этого сделать.

Энсон встал, встав между нами.

— Тебе нужно отступить, прямо сейчас. Последнее, что нужно Ро, — это чтобы кто-то кричал на нее.

Вон сжал челюсти.

— На нее нужно накричать, если она молится о том, чтобы пережить этот год.

Холден издал оглушительный свист.

— Давайте все сбавим обороты на ступеньку ниже.

Вошел Лукас, неся поднос, уставленный закусками.

— Давайте поедим. Голод только усугубляет ситуацию.

У меня в животе громко заурчало. Энсон повернулся, приподняв бровь.

— Это была ты?

Я прижала руки к животу, плотнее