Наташе почему-то в голову пришла именно эта мысль.

– А теперь медленно и с самого начала, – повернулась она к Эдику. – Ты же его не убивал. Значит, у тебя все получится.

– Что у меня должно получиться?

– Рассказать мне обо всем снова. Спокойно, не торопясь. Я ни черта не поняла.

Наташа действительно уяснила далеко не все, но требовать от Эдика красиво описать события было бы неправильным. Она видела его состояние. Он бы просто не смог.

Но кое-что Эдик все-таки сумел вспомнить. Сказал, что Мигунов был уже холодным. Предположил, что его убили днем, когда Эдик был на работе. Добавил, что не знает, кого мог впустить в свою квартиру Мигунов.

Просидев у Наташи где-то с полчаса, Эдик смог восстановить свое душевное равновесие.

– А потом я понял, во что вляпался. Почему-то вспомнил про тебя и приехал.

Наташа ничего на это не ответила. В голове уже зрел план.

Ее предложение обратиться в полицию Эдик сначала категорически отмел, но она сумела в двух словах донести до него мысль о том, как его побег из чужой квартиры, где найден труп, может выглядеть со стороны. И ей удалось воззвать к его разуму.

– Знакомый следователь как-то обронил, что я всегда смогу обратиться к нему, если будет нужно, – пояснила она. – А ты, получается, сбежал с места преступления. Но есть шанс, что смогу замолвить за тебя словечко.

– И что ты им скажешь?

– Не я скажу, а ты. Все, как было. Есть у меня один знакомый человек. Хороший дядька, несколько раз ему помогала в работе. Кажется, я даже ему нравлюсь.

Эдик вдруг понял, что у него нет другого выхода.

Пока она ждала ответа на вызов, он смотрел на нее по-собачьи преданно, да еще снизу-вверх, потому что она в это время стояла, а он сидел.

Услышав в трубке знакомый голос, Наташа вышла в коридор. Эдик молча проводил ее взглядом.

«Не будет она меня сдавать, – билось у него в голове. – Не такая она и идиотка. А я никого не убивал. Он уже был мертвый, когда я пришел. Я ни при чем».

Наташа вскоре вернулась, и вид ее при этом был решительным.

– Надо туда вернуться, – сказала она. – Нас будут ждать.

– Зачем? – невпопад спросил Эдик.

– Потому что. Сейчас нам лучше слушаться. Я такси вызову.

На месте были уже через полчаса. Высадились у подъезда, где уже стояли две полицейские машины и синий «Ниссан», за рулем которого ожидал невысокий пузатый полицейский лет пятидесяти.

Наташу он приветственно приобнял за плечи, а вот Эдику руку не протянул.

– Предъявите документы, – вместо приветствия попросил он.

– Сначала представьтесь сами, – потребовал Эдик.

– Старший следователь майор Звягин Николай Егорович.

Эдик протянул паспорт. Майор быстро полистал страницы, после чего вернул документ и посмотрел на Наташу.

– Спасибо за то, что помогаете, – виновато произнесла она.

Майор отвернулся и кивнул оперативникам.

– Пошли, – скомандовал он. – Зайду первым, а потом уже вы.

Уже потом, находясь в квартире дяди Миши, Эдик услышал, как эксперт сказал, что здесь, вероятно, убийство, а не несчастный случай, но точнее он скажет позже.

К тому моменту Звягин допрашивал Эдика уже больше часа. Свое алиби Эдик предоставил тут же, сказав, что он был на работе до самого вечера, и это смогут подтвердить его знакомые, с которыми он виделся.

– Проверим. С какой целью вы приехали сегодня к потерпевшему? – строго спросил майор, сверля Эдика близоруким взглядом маленьких карих глаз. – Во сколько обнаружили, что дверь в квартиру открыта?

– Часов в десять вечера… или немного позже. Вы знаете, дядя Миша был болен. Вчера вечером я тоже приезжал и застал момент, когда ему стало плохо, – объяснил Эдик. – А сегодня я не смог связаться с ним в течение целого дня, поэтому отправился к нему снова. В моем телефоне сохранены все исходящие и входящие вызовы. Должно быть, в его телефоне будут входящие от меня. И сообщения я тоже писал. Вы бы проверили. Я не против.

Майор ничего на это не ответил, и Эдик понял, что на правильном пути.

– А зачем приезжали вчера? С какой целью? – переспросил майор.

– По делам. Просто поговорили кое о чем, и все.

– О чем же?

– В основном сейчас меня волнует вопрос аренды. Цены на нее летят в космос, а я не астронавт.

– И что же, хотели занять у него денег?

– Хотел узнать насчет свободного помещения. Дядя Миша всегда имел на примете пару вариантов. Кроме того, с ним всегда было интересно общаться на разные темы. Он очень много чего знал.

– Ничего странного в его поведении не заметили?

– Вы о чем? – удивился Эдик. – Если вы о здоровье, то у него были проблемы, он тяжело болел. Онкология. Вот я и забеспокоился…

– Значит, вчера вы приехали к нему с обычным дружеским визитом?

– Значит, – холодно ответил Эдик. – Я уехал в районе полуночи, и он лично закрыл за мной дверь на замок. Послушайте, я понимаю, к чему вы клоните, но против меня у вас ничего не будет. Он мне заменил родителей ‒ в какой-то мере. Мы в принципе всегда хорошо ладили. Наташу спросите, она в курсе. Подтвердит.

– Он кого-то ждал, может быть? Ничего не говорил об этом?

– Нет, не говорил.

– Враги, недоброжелатели? Конфликты с соседями или родственниками?

– Родных у него не было. А вот про знакомых или соседей ничего не знаю, – твердо произнес Эдик. – Дядя Миша…

– Вы к нему всегда так обращались?

– Именно так я его и называл. А что касается его общения с другими… Он был достаточно закрытым человеком, ненавидел сплетни, а о своих знакомых практически не распространялся. Но отношения мы поддерживали тесные. Он был аккуратным коллекционером, причем собирал он предметы не из одного цикла, а то, за что цеплялась душа. Это его слова, между прочим. Сегодня он искал одно, завтра обращал внимание на что-то другое, но его увлечение антиквариатом не было хаотичным. Потому здесь много стильных и дорогостоящих предметов старины. Он много читал, был лично знаком со светилами науки и искусства… Лично для меня он как гуру. Я занимаюсь скупкой и продажей антиквариата и всяких винтажных штучек, и всему научился у него. Он научил отсеивать настоящее от хорошего, понимаете? Но все это громкие слова. Михаил Иванович давал ценные советы относительно того, чем я занимаюсь. К примеру, сегодня стало модным украшать полки бронзовыми подсвечниками, а вчера народ гонялся за китайским фарфором семнадцатого века. Мигунов отлично знал историю, разбирался во всех этих редкостях и тонкостях, поэтому умело прогнозировал рост