- Не одобряешь, - выдохнул я. – Он лишил меня любимой женщины, на которой я собирался жениться, заставил бросить её ради видео, которое способно оправдать Юрку. Кто он после этого?

- Твой отец, который искренне считает, что брак основан на деньгах и власти. Мне очень жаль, что свои принципы он переложил на тебя, стремясь усилить власть и увеличить капитал, но сделать ничего не могу. Вадим никогда не слушал меня и не учитывал моё мнение. Я смирилась, подстроилась под него, научилась скрывать свои чувства. Типичные семейные отношения в нашем круге. И тебе придётся смириться, и научиться жить по его правилам.

Мне бы, по-хорошему, надо было нажраться и поквасить несколько дней, но десятого пришлось выходить на работу, обойдясь ночной пьянкой восьмого числа. Тоша, как истинная подруга, провела со мной два дня, стойко деля вторую бутылку вискаря, обсуждая сложившуюся ситуацию и сбрасывая Сенькины звонки.

Если меня плющило от безысходности, обиды и тоски, то Тоньку пёрло от злости. Сколько раз она подрывалась в пьяной ночи вызвать такси и поехать с тесаком вершить правосудие. При чём, отрубить все нагло выпирающие конечности грозилась и Глебу, и Арсению за компанию. Тоша старалась успокоить и отвлечь, направить мою боль в злость, спровоцировать на месть, хотя бы в воображении.

Стало ли мне легче? Нет. Не капельки. Если девять дней моя боль купалась в коматозе, то сейчас нырнула в отрезвляющую глубину, прошивающую ледяными иглами. Верила, что со временем она притупится, станет ноющей, не такой режущей, как в данный момент. И перейти в стагнирующее состояние я могла только вырезав Глеба из своей жизни. Не видеть, не слышать, не сталкиваться.

На работе встречали сочувствующие взгляды. Прямо на меня никто не смотрел, но затылок жгло от волн жалости. Конечно. Взлететь и шлёпнуться, не добравшись до вершины. Такое случается, и чем ты счастливее на взлёте, тем больнее ударяешься при падении, ломая кости, разрывая артерии и разбивая вдребезги сердце.

- Я же тебя предупреждал, Валерия, - тяжело вздохнул Верхов, садясь напротив и ставя передо мной чашку с кофе. – Почему не послушала?

- Не хочу обсуждать свои ошибки, Серёж. И так тошно.

- Может отпуск? – расщедрился босс.

- Нет. Работать хочу, и дела - позлее и погеморройнее.

- Хорошо. Распоряжусь о твоей загрузке, - встал и прошёл к двери. – Если что-нибудь понадобиться, не стесняйся. Помогу, чем смогу.

- Спасибо, Серёж.

Через полчаса на моём столе лежала стопка дел, принесённых Розой. Углубилась в изучение и стиснула зубы. Кажется, мне отдали всё дерьмо, требующее много сил и особой изворотливости. Как раз то, что надо. Тоня заглянула, когда я дошла до очень необычного дела. Требование вернуть калым после отказа от новообретённой жены.

- Калым? Серьёзно? – опешила я.

- Это Мишка тебе отдал, - улыбнулась Тоня. – Сергей кинул клич, предлагая свалить на тебя все какашки, вот мы и постарались.

- Но калым? Кто же требует обратно баранов, - возмутилась я.

- Ты посмотри размер требуемого. Там две тысячи овец, полмиллиона рублей и сотня метров бархата и шелков. Очень богатый бай захотел на старости лет четвёртую жену. Выбрал самую красивую, младше его на тридцать шесть лет и несговорчивую. Кое-как уломал её родителей, заплатив огромное состояние за невесту, а утром не обнаружил кровавых пятен на простыне. Гулящая девка с позором была возвращена в отчий дом, а вот выкуп никто не вернул. Родители кричат, что он попользовался их девочкой, опозорил, выбросил, так что с него ещё моральный ущерб, а обиженный муж уверяет в испорченном товаре, требуя возврата строго по списку. Не поверишь. В списке описан каждый баран, расцветка каждого рулона ткани и серийные номера купюр.

- Да ладно, - не поверила ей.

- О, да, - активно покивала головой Тоша, пародируя китайского болванчика, прилепленного на торпеде в автомобиле. – Бай оказался очень скрупулёзным.

- Не представляю, что с этим делать, - схватилась за голову, покачиваясь в кресле.

- Вариантов немного. Либо возвращаешь овец, либо убеждаешь забрать обратно жену, - пожала она плечами, поднимаясь со стула. – Я вообще-то пришла позвать тебя на обед, или можем заказать доставку.

В кафе я не пошла. Не было желания выходить из офиса и лишний раз попадать под участливые взгляды, поэтому нас спасла доставка суши. Проталкивала в горло каждый кусок, заставляя глотать для поддержания сил. Стоило оторваться от ознакомления материала, как тоска сжала в тисках сильнее прежнего.

Всё пройдёт. Я справлюсь. Нужно только время.

Тоня убежала к себе, а я увлеклась чтивом о калыме и подсчётом овец. Выдернула меня из этой порнографии вернувшаяся подруга. За окном стемнело, крупные хлопья снега мягко парили в воздухе, искрясь в свете фонарей. Потянулась, почувствовав закостенелость в спине, но онемение лучше внутренней боли.

- Не возражаешь, если я поживу у тебя несколько дней? – поинтересовалась Тоня, открывая дверь в морозный вечер. – Не хочу оставаться одна и давать повод Арсению сломать меня.

- Не откажусь от компании, - обняла её. Компания мне была необходима, чтобы держаться на плаву, чтобы не потонуть в безразличии к жизни.

Напротив крыльца моргнули фары, и из салона появились они… Глеб, предавший меня, воткнувший в спину нож и провернувший его несколько раз, и Арсений, владелец клуба «Tenebris» и виновник моего ада. Если бы он не прислал мне пригласительный, возможно мы с Глебом не притянулись в пространстве.

- Что вы здесь делаете?! – скатилась с крыльца Тоня и набросилась мегерой на мужчин. – Вам сказали не приближаться.

- Тош, давай поговорим, - взмолился Арсений, прикрывая стратегические места от убойных коленок и кулачков. – Я же ни в чём не виноват.

- Друг твой?  Значит ты несёшь ответственность за своих друзей, - ткнула в него пальцем. – И вообще. Все мужики козлы, просто кто-то больше, а кто-то меньше.

Пока Тоня крыла Сеню на чём свет стоит, Глеб подпирал дверцу автомобиля, смотря на меня взглядом побитой собаки. Видок у него был не комильфо, перепил, наверное, в праздники. Конечно, такая активная общественная жизнь. Всё в его виде кричало ПОЖАЛЕЙ, но так это не работает.

Вдоволь накричавшись и намахавшись, Тоня схватила меня за руку и потащила к машине. Я послушно шла за ней, не оборачивалась, но умоляющий взгляд прожигал кожу через шубу, пиджак и блузку, единственное, что стучало в голове: «только не подходи, только не подходи».

Глеб

- Какой же ты мудак. Из-за тебя и мне досталось. Вот скажи, при чём здесь я? Ты обосрался, а я огребаю.

Арсений сокрушался, вяло подливая себе пойло. Наше заливание горя длилось два дня, и каждый раз он твердил одно и тоже. Будто у меня есть ответы на его вопросы. Будто я в силах залезть его девчонке в мозг и объяснить, как у неё там всё устроено.